Я готова была делать все что угодно, только бы она не уходила, так сладко было мне в ее присутствии!
Меня охватил буйный экстаз. Я хотела только одного, чтобы Похх похвалила меня, чтобы улыбнулась мне. Темп музыки нарастал, я извивалась и изгибалась все быстрее, мой лежачий танец превращался в бешеную неистовую пляску.
– Замечательно! – услышала я голос из глубины комнаты. – Эта кукла – настоящая услада! Но не увлекайся, Похх! Поиграла и отпусти. Она сложнее, чем кажется. И к тому же – магистр наук.
Музыка резко оборвалась. Лежа на узорчатом ковре, я медленно приходила в себя.
Включился свет небольшого торшера, и из отступившей темноты возник силуэт белобородого старичка, того самого, с соседнего балкона. Старичок сел в кресло, а Красный и Гордый Белый подошли к нему и, как по команде, сели у его ног.
Затем я услышала сладкий голос Похх:
– Она сама включила мою музыку, без подсказки, и я теперь не упущу возможности.
– Погоди, – ответил старичок, – я не вполне уверен…
– Во мне не уверен? Наглец! – сказала женщина.
– Нет, не в тебе, а в том, почему это получилось таким образом… Я чую подвох. Что-то тут нечисто.
– Там где ты – всегда нечисто! – возразила Похх и вдруг грязно выругалась.
Мне стало обидно, что она больше не обращает на меня внимания, а разговаривает со старичком. Я посмотрела на нее глазами полными слез.
– Смотри, Ахх, – сказала Похх, – Она сейчас заплачет, если я уйду. Дай мне еще немного времени.
Я с надеждой посмотрела на даму – только бы она осталась! Какое у нее странное имя – Похх, хотя, может, это фамилия?
Ахх отрицательно покачал головой.
– Ага! – вскричала дама. – Как самую черную и грязную работу выполнять, так ты меня зовешь! А как лакомые негамоции получать – так пошла вон!
Ахх поморщился:
– Попрошу без воплей. У меня много дел для тебя сегодня ночью.
– Это другое дело, – обрадовалась дама. – Ты ведь знаешь, что я могу все.
– Что ты тут расселся? – неожиданно для себя обратилась я к Ахху. – А где остальные? Давай позовем их и развлечемся всласть. А лучше пойдем в гостиную, где сидят эти скучнейшие личности, и устроим небольшое шоу. Я же говорила, что могу все!
Я открывала рот и произносила слова, но не своим голосом, а сладким голосом Похх.
И вдруг белый луч осветил комнату и сфокусировался на мне, а потом растекся по всей комнате, слепя глаза. Музыка замедлилась, превратилась в скрежет и треск и резко умолкла. Все присутствующие, кроме старичка, вдруг скорчились, слились в одну сплошную черно-красно-зеленую массу и закружились вихрем, медленно тая. Я закрыла лицо руками и зажмурилась, а когда открыла глаза, то обнаружила себя сидящей в кресле, в той же спальне, полностью одетой и застегнутой на все пуговицы. Не было Ахха, не было Похх, только золотые рыбки таращились на меня из аквариума своими глупыми выпуклыми глазами.