, она называлась «Вооруженные силы США: грядущие вызовы». Она на десятилетие задала тон военной доктрине. Наряду с другими вопросами, Пауэлл говорил о том, что США не следует вступать в военные конфликты за пределами страны, если результат военных действий неясен и труднопрогнозируем. Это подтвердилось удивительно успешными для американских войск боевыми операциями, такими как Первая война в Персидском заливе 1990–1991 годов. Но США не всегда могут выбирать битвы сами себе.
2.
В то же самое время, когда в Соединенных Штатах формировалась «доктрина Пауэлла», молодой австралийский капитан армии жил в джунглях Западной Явы и занимался изучением того, что в скором времени станет следующей волной глобального военного конфликта. Дэвид Килкаллен – человек, у которого Washington Post в 2007 году брали интервью о бен Ладене, – провел середину 1990-х в Индонезии, занимаясь полевыми исследованиями в области политической антропологии. То, что он обнаружил, помогло десятилетие спустя переосмыслить сущность войны с террором.
Исследование Килкаллена касалось сепаратистского исламского повстанческого движения под названием Дарул Ислам (Darul Islam). Информация об этой группе попалась ему на глаза во время одного из посещений музея в Индонезии. Дарул Ислам была практически неизвестна на Западе, но именно эта группа в 1950-1960-е годы поднимала восстания против индонезийского правительства и имела силы, вдвое превосходившие войска, которые противостояли Британии в Малайе.
«Что было интересно в этом конфликте, это та легкость, с которой победило индонезийское правительство», – прокомментировал мне позже ситуацию Килкаллен. – «И мне захотелось докопаться до причин».
Деревни, в которых Килкаллен проводил свои полевые исследования, гнездились в долине, окруженной пиками Прянганских горных цепей высотой в 5000 футов. В них еще за полвека до настоящих событий зарождалось повстанческое движение. Местные органы власти предоставили Килкаллену двух сопровождающих, чтобы те присматривали за ним, но им скоро наскучило кружить по горам туда-сюда.
Они сказали: «Ладно, пожалуй, мы вернемся в Бадунг. Звони, если что-то понадобится, и мы сами будем наведываться к тебе раз в неделю». Так рассказывал мне Килкаллен.
Как только они ушли, изменилась и манера местных жителей держаться с ним. До того момента он получал весьма предсказуемые ответы. «Люди вели себя приветливо и по-доброму и охотно отвечали на мои расспросы о том, предыдущем, восстании, уже ставшим историей», – вспоминал позже Килкаллен. Но как-то вечером, когда он один сидел на крыльце своего домика, четверо молодых людей – один с кейсом, а остальные с длинными ножами – прокрались к деревню и пришли к нему. Двое были из местных, а двое других были арабами. По прибытии арабы начали его расспрашивать. Почему он заинтересовался Дарул Исламом? Почему бы ему было просто не отправиться в библиотеку? И сколько раз он приезжал к ним раньше?