Влада обдало холодом и темнотой. Машка покопалась в замке. Дверь щелкнула и поддалась.
Владом вдруг овладел страх. Какое-то детское «не надо так», «я не так это представлял» и «почему я?»
Это последнее он спросил вслух в глухом нежилом коридоре. Машка остановилась под прошлогодним календарем с репродукцией какой-то иконы.
– Ты меня не свяжешь. Первых быстро забывают. А мне не надо твоей памяти.
– Акт благотворительности?
– Догадливый. Хватит болтать.
Влад храбрился. Но стоило ей скинуть на скрипучую кушетку форму, как его затрясло. Она придвинулась ближе, потом что-то сказала, и мир стал радужным, незнакомым. Звякнуло об тумбочку – это Машка сняла с пальца кольцо.
У нее было тело смертницы. Влад не знал, откуда взялась такая мысль. Но именно так должно выглядеть тело смертницы, именно так оно должно ощущаться. Влад замычал от напряжения. Ему было как-то невыразимо стыдно, и стыд этот пульсировал в голове.
Потом все вспыхнуло и куда-то поплыло. Машка поднялась и надела кольцо обратно на безымянный палец.
– А как же муж? – спросил Влад и не узнал свой голос.
– Муж… объелся груш, – сказала Машка и застегнула последнюю пуговицу.
Они поженились за четыре года до войны. Долго не решались, мотались по коммуналкам и съемным квартирам. Бездомные, ходили по осенним улицам допоздна. Виктор был старше Машки почти вдвое. У него за плечами военное прошлое, у нее – школа и ВУЗ. Они познакомились, когда Машка была на третьем курсе, ее прислали к нему на практику. В первый же вечер они поругались. Машке не понравилось, как он говорил об общей знакомой, и она не стала этого скрывать.
На следующий день она пришла в Центр, который по причине секретности так и называли – «Центр». Не успела войти, как Виктор схватил куртку, ключ и сказал: «Пошли».
Она кивнула, настороженная до предела.
– Я придумал, чем ты будешь заниматься. Мы с тобой будем квартирщики.
– Воры?
– Не домушники, а квартирщики. Специалисты по восприятию пространства.
Машка ничего не поняла и пошла за ним.
Она чувствовала интерес к себе, это и льстило и пугало. Она взглядывала на него исподтишка. Он был невысокого роста, в непонятной форме, широкоплечий, массивный. «Неужели я когда-нибудь смогу с ним? – возникла мысль, и сразу же она представила картинки прикосновений, поцелуев. – Нет, не может быть».