– А что, Виктор, может быть вон за тот столик возле эстрады и присядем, – красота! И музыку послушаем, и музыкантов посмотрим поближе, – обратился я к Виктору, одновременно ища глазами месторасположение гардеробной. – Да, черт возьми, где же у них тут верхнюю одежду можно пристроить?
– Гена, – Виктор притормозил меня, вцепившись в рукав моей куртки «Аляски», – Гена, – ещё раз повторил он, – в этом кафе нет гардеробной: здесь в чём пришёл, в том и сидишь за столом.
– А если в шубе? – Я изумлённо посмотрел на него.
– Ну, если в шубе, там в зале стоят вешалки такие, рогатые, не знаю как правильно называются, можно ими воспользоваться.
– Я тебя понял, Витя, на нет и суда нет, пошли…
– Нет-нет, Гена, давай не за этот столик. Будем сидеть на виду, как три тополя на Плющихе или два тополя?
– Скорее, один тополь и один дуб!
– Гена, не шути. Вот, смотри, хороший столик: вроде, как в углу, спокойно и незаметно. С этого места мы всех видим, а нас никто. И это же хорошо, мы же не знакомиться сюда пришли, а посидеть, побеседовать, тем более, я хочу тебя расспросить о работе, не могу же я всю жизнь бичевать. Руки истосковались по работе, да и жить на что-то надо, а если ты мне поможешь, я тебе буду благодарен. Поможешь с работой, можешь вообще жить в этой квартире бесплатно, так, за свет плати, за коммуналку, вообще…
– Ладно, Витя, не горячись. У всего есть своя цена. Пойдём, присядем за столик, который ты облюбовал. Мне он тоже понравился.
Пробираясь по проходу, мы добрались до этого злополучного столика в самом углу кафе. Я прошёл первым и воссел за столик спиной к стене с оконными проемами. Виктор, который шел за мной след в след сел под углом девяносто градусов спиной к абсолютно глухой стене, и тогда, на его лице я увидел спокойствие и безмерное счастье.
– Геха, может сто граммами сейчас сразу угоститься?
– Блин, Витя, без проблем. Где этот чёртов официант, – я усердно щелкнул большим и средним пальцами правой руки, – где он, редиска, не хороший человек?
– Гена, я не помню, тут может когда-то и были официанты, Может они и сейчас есть, но я, вот, как-то раз, давно, заходил, то сам подходил к барной стойке. Заказывал, что мне нужно и шел к столу.
– Лады, Виктор, стереги место, а я пойду, закажу по сто грамм.
– Может я с тобой?
– Нет-нет, сиди здесь. Закажешь какую-нибудь гадость, утром не проснёмся. Пойду, нормальную закажу, белую слезинку, очищенную на молоке.