Толстячок надулся от гордости, но не сказал ни слова. Он вытащил из внутреннего кармана пальто измятую газету, разложил ее на коленях и начал внимательно изучать колонку с объявлениями. Я с любопытством разглядывал этого человека, стараясь сделать выводы о роде его занятий по одежде или внешнему виду. Мой друг прочел бы незнакомца как открытую книгу, я же не слишком преуспел. Мистер Вилсон имел все признаки обычного заурядного британского торговца, тучного, напыщенного и медлительного. На нем были мешковатые клетчатые брюки, давно не чищенный черный сюртук, расстегнутый спереди. Из жилетного кармашка свисала тяжелая медная цепочка со странным брелоком в виде просверленной квадратной бляхи. На стуле рядом с ним лежали потрепанный цилиндр и выцветшее коричневое пальто с мятым бархатным воротником. Я вздохнул, признавая, что в этом человеке нет ничего примечательного, кроме копны волос, напоминающих пламя костра, и выражения крайнего огорчения и недовольства на его лице.
Холмс заметил мою досаду и улыбнулся:
– Вы правы, Ватсон. О нашем госте и сказать-то почти нечего. Помимо того, что мистер Вилсон когда-то занимался тяжелым физическим трудом, что он нюхает табак, что он масон, что он побывал в Китае и что в последнее время он много писал, я не могу сделать никаких выводов.
Джэбез Вилсон выпрямился в кресле, придавив газету указательным пальцем, чтобы не соскользнула, и выпучил глаза от удивления:
– Как же вы все это узнали, мистер Холмс? – воскликнул он. – Это так же верно, как Евангелие! Я действительно, в юности, работал плотником на корабле, но мало кому известно…
– Ваши руки раскрыли мне этот секрет, – перебил Холмс. – Мускулы на правой руке развиты гораздо сильнее.
– А насчет табака и масонства?
– Не стану оскорблять ваш интеллект, рассказывая, как я узнал про табак. С масонством еще легче: вы, вопреки строгим правилам вашего ордена, носите символы циркуля и наугольника на булавке для галстука.
– Ах, конечно, я забыл об этом. Но как вы поняли, что я много пишу?
– На что еще может указывать ваша правая манжета? Она лоснится, в отличие от левой. Зато слева ваш рукав потерт в районе локтя, там, где вы кладете руку на стол.
– Ну, а Китай? Я ведь и вправду там был!
– Это подсказала рыбка, которую вы накололи на запястье. Трюк с окрашиванием чешуи в нежно-розовый цвет характерен для Китая.