— Чего бы вам хотелось, моя
королева?
Мне не требуется много времени, чтобы
рассказать ему о своем желании. Возможно, завтра на рассвете я
умру, сраженная клинком в битве за чужие земли. Или вражеские
войска подавят восстание, и я опять окажусь на пылающем костре. И
мне так хочется стереть из воспоминаний прошлую ночь. А этот рыцарь
красив и так непохож на варваров Ютэра, что выносили мне приговор.
Поворачиваюсь к Ланселоту и заглядываю в зеленые глаза-омуты. И
тону. Мое желание столь велико, что тело сотрясает дрожь. Я
порывисто прижимаю свои губы к его сухим губам и шепчу в ответ:
— Тебя. Я хочу тебя.
Этого мужчину не нужно просить
дважды. В ответ он притягивает меня к своему сильному телу, его рот
обрушивается на мои губы. Не так, как это делал черноволосый Артур,
пытаясь подчинить и укротить. Ланселот тоже требователен в своем
поцелуе, но одновременно с этим я ощущаю мягкость и нежные движения
языка. А когда слышу приглушенный мужской стон, окончательно
сдаюсь. Остается лишь наше притяжение и наша страсть. Я обвиваю
руками шею рыцаря, льну к нему всем телом. Он подхватывает меня на
руки и несет на кровать. Ланселот прерывает поцелуй лишь для того,
чтобы избавиться от одежды. Я прикрываю веки и наслаждаюсь: его
пальцы ласково обводят ключицу и спускаются ниже, сжимая мою грудь.
Как мужчина с руками воина может быть таким ласковым? На смену
пальцам приходят губы, язык скользит по коже, оставляя влажную
дорожку. Мое дыхание учащается, и я недовольно вскрикиваю: мне
нужно больше! Руки воина неспешно путешествуют по изнывающему от
ласк телу, а я таю от умелых прикосновений. Губы любовника ласкают
мой живот, а я резко открываю глаза. В раскаленном огне желания я
позабыла о своем уродстве. Пытаюсь оттолкнуть мужчину, но он
прижимает меня к кровати, не позволяя пошевелиться. Рыцарь касается
губами шрама, язык обводит каждый дюйм обезображенной кожи. Я хочу
возразить, но не успеваю. Ланселот склоняется ниже и касается
сокровенного. Я сдаюсь. Откидываюсь на подушки, не в силах
справиться с чувствами. Из глаз текут слезы. Я никогда не знала
подобной ласки, никто не трогал меня так. Собственные всхлипы
соединяются с чужим стоном, а я выгибаюсь, умоляя о большем.
Ланселот вновь касается губами шрама на животе, целует грудь, шею,
лицо. Проникновение не приносит боли, только острое наслаждение. Мы
двигаемся в прекрасном диком танце, доводя друг друга до
исступления. Наши тела пронизывает дрожь, и рыцарь ловит губами мой
крик. Он целует так, что я не могу и не хочу дышать…