– Отлично! Еще и нестабильная. За это ты будешь мне должен, – он снова указал на руководителя рукой.
– Это еще почему?
– Специально свинью мне подложил, – припечатал Гийон.
– Я оказал тебе услугу, сынок. Ты еще поблагодаришь меня за это.
– Как всегда, самоуверенности тебе не занимать…
– Гийон, – шеф тяжело вздохнул, очевидно, черпая запасы собственного терпения из неких тайных источников, – твоя группа расследует самые жестокие дела. Ты хорошо разбираешься в их психологии, у тебя даже есть один из них!
– На воспитание Маркуса ушло пять лет, – напомнил Гийон.
– Но он прижился.
– От него не меньше головной боли, чем тогда, поверь.
– И она приживется, – убеждал шеф.
– В своей группе после завершения задания я ее не оставлю, – Гийон встал и задвинул ненавистный дешевый стул.
– Если ты решишь избавиться от нее, я сопротивляться не стану. Ее зовут Кайлин Рудецкая. Родилась в 2035-ом году. Умерла в 2062-ом.
– Где материалы ее дела? – он уже развернулся, чтобы уходить.
– Их нет. Все засекречено.
– Ты издеваешься? – Гийон застыл на полпути к двери из кабинета.
– Я же сказал, что мне самому дали изучить только часть, – развел руками «старик».
– Кто же она такая?
– Выясни сам. Ты же даниил все-таки, – хохотнул шеф.
– Все, – Гийон жестом показал «хватит». – С этим закончили. Где ее забрать?
– Из Центра, – шеф расслаблено качнулся в мягком кресле. – Под расписку. Заберешь лично.
– Это я буду решать сам, – Гийон смотрел на дверь, желая побыстрее убраться из кабинета. – Отныне она в моей юрисдикции.
– Гийон! Не доводи меня! – лицо начальника побагровело.
– А ты напиши докладную, и я не стану больше мозолить тебе глаза.
– Напишу! – пообещал тот. – Когда-нибудь… А теперь проваливай из моего кабинета! – шеф махнул рукой. – Твое мерцание меня уже достало.
– Оно всех достало, – Гийон наконец-то коснулся дверной ручки. – И, поверь, меня тоже.
***
Она ждала, когда за ней придут, вот уже шесть часов. Все это время она тихо сидела на кровати и смотрела в окно. Чужой мир, другое время, новая жизнь. Она не выбирала. За нее сделал выбор он.
Ровно три недели назад она открыла глаза и поняла, что свет, слепящий ее, вовсе не врата в пресловутый рай, а потолочные лампы, встречающие холодным голубым сиянием. Черные тени, что замелькали перед уставшими глазами, словно темные демоны, вышедшие из недр другого мира, чтобы забрать ее душу, вовсе не мифические создания, а реальные люди, стоящие подле нее. Чужие голоса пронзили чуткий слух, словно тысячи криков гибнущих людей, молящих о помощи. Только умирали на самом деле не они. Умирала как раз-таки она. Или не умирала?