Хотя терем и выглядел достаточно нарядно, но на Алексашку особого впечатления он не произвёл. Зато огромное впечатление произвели на него окна этого дома – ставнями да резными наличниками никого нынче было не удивить – они были почти у всех. Впечатление производило другое – в окне было стекло.
В принципе, Алексашка знал, что в Ершовке живут богато, и потому был уверен, что на окнах тут мало у кого бычий пузырь, поди – у многих и слюда есть. Но вот стекло – это было нечто невероятное. Стёкол он не видел ни разу – в Бенгаловке их не было ни у кого, даже у воеводы Михайло Никитича.
Алексашка стоял с открытым ртом и глазел на это диво, но тут он увидел во дворе старого конюха Фёдора, который чистил белую лошадь.
–Бог в помощь. – Сказал Алексашка, чтобы как-нибудь начать разговор.
Фёдор поднял на него глаза:
–Благодарствую.
–А что воевода? Встал уже?
–Нет ещё. – ответил Фёдор. – Он обычно рано встаёт, но ты же ночью его сегодня и разбудил. Так что спит, сказал раньше восьми не будить.
«А ведь только что часы семь били. Ещё час целый». – подумал Алексашка. Он сел на завалинку стал размышлять, что ему сейчас делать. Сначала он решил посидеть тут и подождать. Но через пару минут ему уже это надоело, и он решил пойти побродить по Ершовке, посмотреть город.
«Ничего, авось не заблужусь» – думал он, вышагивая по улице.
Первым строительство начал Ростислав Брячеславич. Дорога на восток была самой лёгкой – там не было ни болота, как по дороге на запад, ни большого леса, как по дороге на юг. По дороге на восток, правда, было целых два леса – но они были совсем не такие большие, как лес на юге, а наоборот – довольно-таки маленькие. Оба леска можно было легко объехать степью, а посему – ночевать в лесу тут не приходилось. И ещё по дороге на восток была переправа через реку – но дружинники нашли брод, и река осталась позади. Всё остальное время дорога шла по полям, а потому не представляла ни малейшего труда.
Наконец Ростислав Брячеславич подъехал к горам, поехал вдоль горной цепи, и добрался до крайнего северо-востока, где увидел место, которое позже назовут Великий Крюк. Это был узкий каньон, где горы почти смыкались, оставляя лишь узкую дорожку между ними, по которой с трудом могли проехать бок о бок двое всадников. Дружина двинулась по каньону, и оказалось, что каньон загнут полукругом, и имеет форму сходную с крюком. А в самом конце каньона, так сказать «на острие» крюка – находился перевал. Все двинулись через перевал, и когда преодолели горы, увидели – что за ними ничего не было, лишь безжизненная пустыня. В пустыне делать было явно нечего, а потому все двинулись назад.