«Разбудить воеводу, во что бы то ни стало! Срочно разбудить! Время дорого».
Это была единственная мысль, вертевшаяся в голове Алексашки, когда он бежал как угорелый к терему воеводы. Но будить его не пришлось. Когда Алексашка подбежал к терему, то сначала увидел Фёдора, который седлал вороного коня. Видимо на этом коне воевода собирался ехать на военный совет. Чуть поодаль он увидел и самого Буслаева. Он видимо совсем недавно проснулся. Одет сейчас он был в белую рубаху. Воевода стоял возле деревянной бадьи с холодной водой – и умывался. Черпал ковшом из бадьи воду – и лил себе на голову. Видимо, чтобы поскорее проснуться.
–Беда, Егор Никитич, беда! – с ходу закричал Алексашка, даже не поздоровавшись.
–Ты чего так рано? Что ещё за беда?
–Я у западных ворот был, сейчас в Ершовку Митька прискакал.
–Какой ещё Митька?
–Да тот самый, что в Бенгаловку прискакал с Западного Форпоста.
–А, этот. Ну и что с того?
–А то, что у него стрела из руки торчит. А над лесом столб пыли огромный. Не иначе как сотни коней сюда едут со стороны Бенгаловки. Войско идёт к Ершовке.
Воевода на секунду задумался.
–И что, сказал твой Митька, что в Бенгаловке случилось?
–Пока ещё нет. Вас ждём. Сказал только, что через 2 часа они здесь будут.
Воевода опрометью кинулся в избу, но на пороге остановился и окликнул конюха:
–Фёдор, конь готов?
–Готов, Егор Никитич. У ворот стоит.
–Вороного седлал?
–Вороного.
–Это хорошо. Вороной быстрее всего домчит. Теперь вот что – запрягай гнедого в телегу, да срочно. К дружине поедешь. – сказал воевода, и вбежал в избу.
Буслаев сейчас мысленно ругал себя за то, что не оделся раньше. Была бы его воля – он так бы и поскакал в одной рубахе к западным воротам. Но ранг не позволял. В доспехи рядится – сейчас времени не было. «Потом надену – решил он».
Нет, одеть надо было что-то очень быстро. Поэтому когда Буслаев вышел из терема, на нём был красный кафтан, опоясанный кушаком, а на ногах – сафьяновые сапоги. В этом уже можно было ехать.