Мясо, как правило, жарили прямо на улице – на костре. На том же костре частенько готовили в большом котле и уху из осетра.
Бабы же хозяйничали в избах. Тушили капусту, жарили репу, делали муку из пшеницы, ямса и кукурузы, варили каши – гречневую, перловую, пшённую. Пекли кулебяки и расстегаи.
А потом начиналось празднование – широкое, весёлое, разгульное. Все были сыты и пьяны, все смеялись и пели.
Одну только масленичную традицию предков было трудно соблюдать жителям Великого Края, а именно – «Взятие снежного городка». И не мудрено – снега тут никто не видел уже три с лишним сотни лет. Поначалу решили делать снежный городок из камня – но при взятии его было слишком много увечий. Потом долгие годы делали городок из глины. Но со временем про взятие городка постепенно забывали, и со временем эту традицию вовсе перестали соблюдать.
–Как не чёрные кочевники? А кто тогда?– Воевода всё пристальней и пристальней смотрел на Митьку.
Но Митька, казалось, уже точно решил, что бояться ему нечего, а потому с уверенностью сказал:
–Нет, точно не они. Эти совсем другие.
Воевода разозлился, и закричал на Митьку:
–«Точно не они»?! Тебе-то, молокосос, откуда знать, что это не они! Когда в Великий Край чёрные кочевники пришли – тебя ещё и на свете не было!
Но Митька, казалось, совсем расхрабрился и перестал робеть перед воеводой, а потому заявил:
–Можно подумать ты был, воевода.
Буслаев на минуту опешил, не зная, что сказать. Митька говорил правду – с того момента, как чёрные кочевники вторглись с востока в Великий Край и штурмовали Город Мастеров – прошёл без двух лет целый век. Ни Митьки, ни Буслаева, ни Ерофея – во время нашествия ещё и на свете не было. Тем не менее, народная молва за почти целый век ничуть не ослабела, и про то, какой из себя с виду чёрный кочевник – знал в Великом Крае каждый ребёнок.
Воевода перевёл дух, успокоился, и снова принялся за Митьку:
–А кто же это тогда? Говори, какие они из себя?
Митька не совсем понимал, как точно ему описать непрошенных гостей, но подумав, решил объяснить как умел:
–В железо все закованы, шеломы глухие на башках, лица не видно. Пики у них длиннющие, лошади здоровые, тоже все в железе.
–Только лошади, верблюдов нет?
–Кажись, нет.