– С удовольствием, – улыбнулась я, – я не совсем уверена, что мне удастся близко подобраться к Агапову, но со своей стороны обещаю сделать всё от меня зависящее.
– Надеюсь, он тебя узнает, – вздохнул Нестор Аронович, – в общем, крутись, как хочешь, подключай своего американского знакомого, но чтобы без автографа назад не возвращалась!
Честно сказать, я ждала, что разговор с шефом получится гораздо более тяжелым, но Нитиевский проявил поразительную лояльность. Вероятно, он принципиально не желал, чтобы остаток жизни я провела в окружении сорока кошек, и в связи этим даже готов был выдать меня замуж за первого попавшегося «янки». В консервативной еврейской семье моего начальника политику свободной любви откровенно не одобряли, и Нестор Андреевич автоматически проецировал свои ценностные ориентиры на подчиненных. В данном случае сложившаяся ситуация была мне только на руку, но, если уж говорить начистоту, я бы предпочла избежать сочувствия. Не доказывать же шефу, что мне с избытком хватило одного брака, и дважды наступают на те же грабли наступают лишь наивные дурочки, до седых волос мнящие себя воздушными нимфами… Иногда проще извлечь выгоду из расхожих заблуждений, чем пытаться развенчать прочно укоренившие мифы, и хотя на душе остался противный осадок, результаты беседы меня удовлетворили. Всего-то и нужно было, что обзавестись заветным автографом, прошвырнуться по наиболее популярным туробъектам и затем предоставить шефу докладную записку с предложениями по развитию американского направления. Ну, и в промежутке посмотреть, как Ян отмутузит зарвавшегося Рамиреса и заставит всех своих хейтеров прикусить злые языки. Не поездка, а настоящая сказка, даже идти на обострение отношений с руководством не пришлось.
Гром среди ясного неба грянул в конце марта, когда ничего не предвещало беды. Ян активно готовился к бою и практически не покидал территорию тренировочного лагеря. Раз в неделю мы стабильно перезванивались, это уже стало своеобразной традицией, и даже усталость от интенсивных физических нагрузок не мешала «Хитмену» выделять для меня несколько минут в своем плотном графике. Мы по-прежнему избегали серьезных тем, и по сути эти звонки являлись пустой тратой времени, но постепенно они вошли у нас в привычку – абсолютно бесполезную и, быть может, даже вредную, но за четыре месяца она стала частью нашей жизни. Внушительная разница часовых поясов вынуждала нас искать компромиссы, и, как правило, Ян звонил мне ранним утром, когда в Штатах уже была глухая ночь. Но на этот раз мобильный разбудил меня в половине третьего, и я сразу поняла, что у «Хитмена» проблемы.