во все стороны света, в которой Карл Маркс видел опаснейшую угрозу для Европы,
признать в качестве парадигмы исторического прогресса»
[11].
Речь идет не просто о Угрозе с Востока, пояснял главный идеолог Третьего рейха А. Розенберг, а угрозе самому существованию европейской цивилизации: «У русских всегда дремало стремление к безграничному распространению, необузданная воля к разрушению всех форм жизни, ощущаемых лишь как голое ограничение. Смешанная монгольская кровь, даже сильно разбавленная, вскипала еще при всяком потрясении русской жизни и увлекала людей на дела, зачастую непонятные даже самому участнику»[12].
Несмотря на блеск нынешнего государственного положения России, мы все-таки чужие в Европе; она признает и будет признавать наши права настолько лишь, насколько мы действительно сильны. Кто этого не знает?
Ген. Р. Фадеев, 1889 г.[13]
«С Россией считались в меру ее силы или бессилия. Но никогда, – подтверждал А. Керенский, – равноправным членом в круг народов европейской высшей цивилизации не включали»[14]. «Кажется почти невозможным считать русских принадлежащими Западу, – подтверждал в 1916 г. британский историк Ч. Саролеа, – Мы очень неохотно допускаем их во франшизу европейской цивилизации»[15]. «Едва ли стоит удивляться тому, – отмечал Саролеа, в этой связи, – что поле русской полемики было предоставлено врагам России»[16], главным аргументом которых была «Русская опасность»[17].
Возникновение «Угрозы с Востока» один из идеологов «крестового похода» против СССР – вице-канцлер III Рейха Ф. Папен начинал с татаромонгольского нашествия, его предшественники Вильгельм II и Дизраэли – с русско-турецкой войны 1871 г. Историк К. Мяло указывает, что тема этой угрозы вообще появилась парой тысячелетий раньше – ещё с Геродота: «Ибо именно Геродотом были впервые нарисованы впечатляющие картины варварских скифских пространств… Именно у Геродота… получил пластическое воплощение, оставшись своего рода вечным эталоном, комплекс Европы перед лицом «Азии», как угрожающий самим ее (Европы) основаниям…»[18].
Наглядное подтверждение своим страхам Европа получила во время татаро-монгольского нашествия. Его описанием пестрят западноевропейские летописи 1241 – 1242 гг.: «некое племя жесткое бесчисленное, беззаконное и свирепое, вторглось в соседние с нами пределы…», «они превосходят всех людей жадностью злобой, хитростью и бессердечием… они убеждены, что только ради них одних все было создано… В случае поражения они не молят о пощаде, а побежденных не щадят. Они все как один человек настойчиво стремятся и жаждут подчинить весь мир своему господству…», «бесчисленные племена, ненавидимые прочими людьми, по необузданной злобе землю с ревом попирая, от востока до самых границ нашего владения подвергли всю землю полному разорению, города, крепости и даже муниципии разрушая… никого не щадя, всех равно без сострадания предавая смерти… Людей они не поедают, но прямо пожирают… при виде этого племени все народы христианские обращаются в бегство»