Основная задача нашей троцкистско-меньшевистской контрреволюционной организации заключалась в том, чтобы объединить на определенной политической основе наиболее враждебные партии и советской власти элементы»[89].
Троцкисты и зиновьевцы не ограничиваются только блоком с представителями разгромленной партии меньшевиков, националистами и белогвардейцами. В выборе «союзников» они потеряли всякое чувство политической чести и брезгливости. Для осуществления своих преступных замыслов, они смыкаются и пользуются услугами иностранных охранок, шпионов и провокаторов.
Сейчас точно установлено, что переброшенные Троцким из-за границы в СССР троцкистские агенты были тесно связаны с немецкой охранкой Гестапо и фашистами. Об этих связях было хорошо известно Троцкому и Зиновьеву, которые считали даже желательной такую связь для более успешной организации террористических актов против вождей партии и правительства.
Так, например, террористическая группа, возглавлявшаяся прибывшим из Германии троцкистом М.Лурье, фактически была организована представителем Гиммлера (в то время руководитель штурмовых фашистских отрядов в Берлине, а сейчас руководитель германского охранного отделения Гестапо) активным германским фашистом Францем Вайцем, специально прибывшим для этой цели в СССР.
Троцкистско-зиновьевский центр был осведомлен о связях террористических групп с немецкой охранкой и всячески одобрял эту связь. Например, тот же М.Лурье, сообщил Зиновьеву, что участники его группы имеют организационную связь с фашистом Францем Вайцем и немецкой охранкой. Он спросил у Зиновьева, допустима ли эта связь и не компрометирует ли она троцкистов и зиновьевцев политически. Зиновьев на это ответил следующее:
«Что же вас здесь смущает? Вы же историк, Моисей Ильич? Вы знаете дело Лассаля с Бисмарком, когда Лассаль хотел использовать Бисмарка в интересах революции»[90].
Активный участник группы Лурье, Э.К.Констант о своей связи с представителем германской охранки Францем Вайцем на следствии показал следующее:
«Будучи крайне озлоблен против политики ВКП(б) и лично против Сталина, я сравнительно легко поддался политической обработке, которую вел в отношении меня Франц Вайц. В беседах со мной Франц Вайц указывал, что различие наших политических позиций (я троцкист, а он фашист) не может исключить, а наоборот должно предполагать единство действий троцкистов и национал-социалистов в борьбе против Сталина и его сторонников. После ряда сомнений и колебаний, я согласился с доводами Франца Вайца и находился с ним все время в постоянном контакте»