– Кто его знает дочка, должно совхоз платил.
– Бабуль, а родник, который в парке течёт, ещё никто не перекрыл? За него-то, поди, тоже, никто не платит? – иронично пошутила я.
Но старушка моя только махнула рукой в ответ.
И вот я осталась в доме одна. Тихо. За окном кричит петух, солнце освещает весь дом и только мерный ход старых настенных часов нарушает эту тишину. Устроившись на полу, возле шифоньера, я взялась разбирать дедушкины вещи. Чего я только не находила в вынутых ящиках: старую электробритву, подаренный на юбилей портсигар, коллекцию марок, советские облигации, пустую сберегательную книжку и ещё множество самых разных и давно забытых вещей. И только, на огромном письменном столе, как и много лет назад, не меняя своего места, стояла красивая авторучка в футляре, подаренная дедушке от коллег по работе. Она оставалась для него самым ценным подарком, ведь долгое время он проработал в районной газете.
Он никогда не учился журналистскому ремеслу, но данный талант к сочинительству и привычка всегда во всеуслышание говорить о насущных проблемах, неминуемо и привели его в редакцию этой газеты, где он и проработал, без малого, двадцать пять лет. Письма для публикации писали ему не только со всего района, но даже с области. Писали обо всём, и о неурожае зерна, и о сломанных тракторах, и о председателе совхоза, которого нужно непременно наградить орденом трудового знамени. Также, многие ветераны Великой Отечественной Войны поведали о своей фронтовой жизни. Много в дедушкином столе осталось и неопубликованных писем, которые он не успел поместить в газету или не счёл нужным. Вот эти-то письма и заинтересовали меня больше всего остального, а особенно одно из них.
Судя по всему, письмо это лежало в столе уже давно, скорее всего, просто затерявшись в куче бумаг. Из его пожелтевших страниц я и узнала, так запавшую мне в душу, казалось бы, простую жизнь, простого человека.
II.
«Имя моё Николай Васильевич, фамилия Бондарев. А родился я в 1927 году. Я был младшим ребёнком в семье, после брата Толика и сестры Зойки.
Время, в которое нам выпало родиться, было трудным. Нет, мы не голодали, как многие тогда, но жили всё равно тяжело. Хотя, тогда мне казалось, что другой жизни и не бывает. Но мы – дети, всегда находили развлечения, даже в нелёгкой работе по хозяйству, даже в валенках, одних на двоих с сестрой Зойкой. Потому детство своё вспоминаю я с удовольствием, особенно нынче.