Виктория гуляла босиком по берегу, подкапывая ножкой песок. Затем подходила ближе к воде, опускалась на колени и месила какие-то сооружения, которые тут же разрушала. Всё шло по кругу: гуляние по сухому берегу, строительство из песка сооружений под дружественные колыхания волн. Вика посмотрела на подошедшего Джонатана угрюмо и ничего не сказала. Джонатан тоже ничего не сказал. Воцарилось молчание.
Глаза нашего мужчины и нашей женщины почти встречались, но почти встретившись, косили в сторону, как будто внезапно обнаружив что-то чрезвычайно важное во внешней среде. Только шум воды заглушал колыхание мыслей.
– Горячее! Готово! Все идемте есть! Горячее! – прозвучал громкий голос со стороны костров и столов с угощениями.
В момент, когда эти слова прозвучали, только Вика и Джонни были на пляже. Не иначе как мысленно договорившись, дабы не встретиться на пути к столу с кушаньями, установленному на открытом воздухе, женщина прошла весь путь первой, а чуть погодя сделал тот же путь мужчина.
Приятный запах жареных блюд. Дымок от костра. У всех собравшихся приподнятое настроение. Вечерело. Солнечные блики на воде выстроились широкой линией. Все уселись за стол, ели и громко разговаривали, пели под гитару. Деревья как будто тоже что-то говорили, будучи не способными от природы на разговоры. Хотя здесь вполне могли заговорить, если бы так было нужно…
Вудворд и Радужная словно специально сели друг от друга на самом дальнем расстоянии.
Глава 9. Что-то вроде безумного чаепития
Джонатан несколько минут тихо и незаметно сидел за столом и рассуждал о странных и фантастических явлениях с удовольствием, словно это была единственно правильная и естественная обыденная тема. Он ожидал чего-то необычного. Пока это был только веселый шум на фоне приближающегося заката.
Джонатан почувствовал спокойствие в душе и вдохновение, он летел по воображаемым чудесам этого мира, желая быть ребенком и чувствовать себя ребенком, независимо от того, сколько кругов планета Земля пролетела вокруг солнца тем более, что это была другая планета. В первый миг Виктория его не беспокоила. Она сидела где-то там, на другом краю стола и что-то увлеченно обсуждала. Джонатан был уверен, что уже забыл свою боль, едва эта боль себя проявила. Может быть, эта была другая Виктория или никакой Виктории вовсе не было? Вся былая жизнь могла ему просто присниться, показаться. Может быть, всё это было внедренное воспоминание… В общем, пока достаточно чепухи.