Но дверь в комнату Интарса была закрыта.
Делать было нечего. Надежда покидала в чемодан свои вещи, открыла дверь на лестницу, покатила чемодан к лифту.
«Ты еще пожалеешь обо всем!» – злые, колкие слова ударились в стену.
Интарс их уже не слышал. У него были надеты наушники. Он слушал музыку.
Дверь за Надеждой захлопнулась.
Интарс не жалел, что Надежда ушла. Он почувствовал, что стало легче. Можно вздохнуть полной грудью.
Он вышел на лоджию. Сверху он увидел, как Надежда садилась в такси. Но ни одна мышца не дрогнула на его лице, чтобы позвать ее обратно и вернуть.
Умерла так умерла! Не будет ее, будет другая. Подружку на ночь он всегда себе найдет. Было бы желание.
Вот только ее, Той Самой, Единственной, все не было. Сердце его молчало. Чувств не было. Девушкам он ничего не мог обещать и предложить, кроме уважения, дружбы и классного секса.
Интарс стоял на лоджии.
Ночь уже охватила весь город. На небе появились первые звезды. Он поднял голову, с удивлением посмотрел на них и оглянулся вокруг, словно проснулся от долгого сна и словно впервые все увидел.
Его сердце бешено заколотилось. Красота дивной ночи с прекрасными светилами наверху вдруг задели его за живое. У него вдруг открылись глаза.
Звездопад кружил над городом. Звездный дождь продолжал идти, будил все похороненные чувства внутри. Становилось легко и свободно.
Интарс чувствовал, что-то должно произойти. Даже, может быть, что-то хорошее. Они встретятся, и все будет хорошо.
Интарс закрыл лоджию, задвинул темные шторы.
Потом на своей светлой, уютной кухне он с удовольствием заварил себе вкусного чая с бергамотом. Он сделал свою фирменную яичницу с беконом, помидорами, тертым сыром с чесноком и зеленым укропом.
Интарс выложил яичницу на красивую тарелку, нарезал хлеб и с превеликим удовольствием, наслаждением и аппетитом все съел. Так сказать, откушал, оттрапезничал, несмотря на позднее время.
Затем он отправился в душ, встал под колючие струи бьющей сверху воды, попеременно меняя контрастность воды, поворачивая кран смесителя – то горячий, то холодный. Тело кололо, как иголками.
Постепенно его отпустило. Тело приходило в себя, начинало вибрировать на высоких частотах, начинало излучать гармонию, спокойствие и счастье.
Интарс поставил боевик со стрельбой и погоней, завалился на кровать под мягкое, пуховое одеяло.