– Какого чёрта? – начал было он, но тут же был перебит вопящем от недовольства Андреем.
– Какого чёрта? Нет, это вы нам скажите, какого…, – молодой человек принялся так громко и возмущённо ругать мужчину в мантии, что тот удивлённо моргнул, едва не снова подпрыгнув на месте. Он явно не привык слышать подобного рода выражения.
Мужчина отвернулся от Стёпы и Андрея и поднял руку. Спустя пару мгновений шумящая толпа стихла, и он заговорил.
– Граждане! Мне нет нужды напоминать вам, зачем вы здесь сегодня собрались. И нет нужды тянуть с началом этой церемонии. По правде говоря, я бы предпочёл проводить её без лишних глаз, но я не могу запретить вам прощаться с теми, кому суждено отдать свои жизни ради сохранения ваших.
Стёпа выпучил глаза, не веря своим ушам. «Они же не… не собираются нас прикончить? Что вообще за чертовщина здесь происходит?»
– В этом году нам повезло и в день равноденствия к нам явились чужаки. Благодаря ним двое наших молодых людей останутся сегодня целы и невредимы.
– Урод! – Андрей с новой силой начал ругаться и брыкаться. Стёпа лишь усмехнулся.
Мужчина в мантии не обратил внимание на слова Андрея и последовавший за ними поток ругани и продолжил.
– Уже многие годы это день является самой печальной традицией нашего города. Это трагическое напоминание о том, какую жертву вынуждены приносить мы ради нашего мира. Благодаря той кровавой дани, что мы отдаём сегодня, мы никогда не забудем о том, чего нам стоит наше процветание, – мужчина повернулся к ребятам, которых всё ещё крепко держали за плечи люди в форме, и продолжил. – Мы благодарны вам за вашу жертву. Мы будем чтить вас и в благодарность за уплаченную вами цену мы объявим всеобщий недельный траур.
Он замолчал, и толпа взорвалась аплодисментами. Но среди бушующей толпы Стёпа отчётливо мог различить кричащих у подножия помоста людей, которых изо всех сил старались оттеснить несколько мужчин в синем. Видимо, не все здесь горели энтузиазмом по поводу предстоящей церемонии. Стёпа усмехнулся. Этот мир не переставал его удивлять.
Аплодисменты стихли. Человек в мантии, на груди которого Стёпа, сощурив глаза, сумел разглядеть золотую ленту с надписью «мэр», обернулся и махнул рукой. Люди в синей униформе развернули ребят, и их глазам предстал огромный каменный замок со множеством узеньких бойниц и разнообразными башенками, торчащими из него словно свечки из торта. Особняк выглядел… мягко говоря, мрачно. Он явно стоял здесь уже многие десятки, а то и сотни лет: каменные стены были оплетены вьюнком, некоторые места испещрены трещинами. И всё же замок казался чем-то нерушимым и неприступным. По приказу мэра несколько человек подошли к громадным чугунным дверям замка и, приложив, по-видимому, колоссальные усилия, подняли один за другим три тяжёлых металлических засова. Затем, потянув за петли, они распахнули ворота.