Дабы не посвящать в детали родителей и собравшихся у нас дома гостей, я удалилась в соседнюю комнату и на всякий пожарный случай плотно закрыла за собой дверь, но несмотря на все принятые меры предосторожности, продолжала чувствовать себя крайне неуютно. Безуспешно пытаясь справиться с волнением, я небезосновательно боялась сорваться на крик, хотя именно сейчас от меня требовалось не терять головы и не впадать в предистерическое состояние.
–Да, Игорь, я слушаю! – волевым усилием заставила себя вымолвить я, и буквально обомлела, когда вместо приятного баритона Маркелова из трубки вдруг донесся хрипловатый женский голос, хорошо знакомый мне по событиям десятилетней давности.
–Ну, привет, что ли, овца пуховая! Соскучилась по мне? – даже теперь Стеша действовала в своем репертуаре, и от ее насмешливых интонаций у меня невольно пробежала дрожь по телу. Я словно на миг провалилась в прошлое, когда мы сначала стояли по разные стороны баррикад, затем парадоксальным образом стали на краткий миг союзниками, а в итоге фактически отказались от вражды во имя блага Эйнара. Стеша получила всё, о чем мечтала, а я по кирпичикам выстроила новую жизнь на руинах прошлого, но, к сожалению, никто из нас так и не обрел истинного счастья.
–Привет! – одними губами прошептала я, физически ощущая, как уплывает из-под ног земля, и с ненавистью отмечая вибрацию в голосе, предательски выдающую мое внутреннее смятение, – не поверишь, но все эти годы мне было некогда скучать!
– Я так и поняла, – многозначительно хмыкнула Стеша, – Игорян мне тут порассказал, что ты у нас теперь настоящая столичная штучка. Блатная работа, муж-бизнесмен, дом-полная чаша… Корона тебе часом не жмет, Ноябрина Викторовна? Так, к тебе, наверное, подчиненные обращаются?
–У меня нет подчиненных, – зачем-то призналась я. Судя по всему, Стеша существенно преувеличивала масштаб моих текущих достижений, а Маркелов не спешил развенчивать ее ошибочные представления. Впрочем, я легко допускала вероятность того, что Игорь и сам верил в эту лубочную картинку: в подробности своей профессиональной деятельности я его толком не посвящала, точное наименование своей должности вслух не афишировала, а неловкий инцидент в «Зимней вишне» лишь укрепил его во мнении о моей ключевой роли в компании. О своем муже я, если мне не изменяла память, вообще особо не распространялась, и гордое звание бизнесмена Маркелов скорее всего присвоил Джулсу со слов тети Лены, перед которой мама имела привычку всё выставлять в несколько гипертрофированном свете. В результате для Стеши я представала эдакой классической «хозяйкой судьбы», успешно покорившей неуступчивую столицу и из застенчивой провинциалки превратившейся в самодостаточную молодую женщину. Учитывая, что сама Стеша провела эти годы в какой-то глуши и могла похвастаться разве что дочкой, мне было вдвойне не по себе от ее пронизанных мрачной иронией реплик, и я только волевым усилием сдерживала нервные смешки, красноречиво свидетельствующие о явном душевом разладе.