Затяжной осенний дождь непрерывно лил из развезшихся над Столицей небесных хлябей и, судя по отсутствию даже крошечного просвета в сплошной поволоке туч, прекращаться в обозримом будущем не планировал. К вечеру на улице похолодало еще сильнее, а ни на миг не унимающийся ветер периодически сбивал с ног ураганными порывами, и я еле-еле добежала до паркинга, продрогнув при этом буквально до мозга костей. Мокрые ноги окоченели за долю секунды, и я тряслась, как осиновый лист, не в силах совладать с ознобом. Я бы совершенно не отказалась взять в дорогу стаканчик кофе или еще какого-нибудь горячего напитка, но в образовавшемся цейтноте, увы, не смела и мечтать о такой роскоши. Я прикинула наиболее оптимальный маршрут и до упора утопила педаль газа – любое промедление автоматически ставило под угрозу и без того сомнительный успех моей авантюры, а в свете происходящего я не имела права пренебрегать даже самым призрачным шансом.
По уже привычному обыкновению я не стала и пытаться произвести хотя бы минимальную подготовку к намечающейся беседе. Совсем не факт, что мне удастся нахрапом пробиться к директору, да и к его заместителю меня также могли не допустить без веских на то причин. Если я правильно оценивала текущий расклад, управляющая компания наверняка попала под колпак следственных органов в связи со злополучной перепланировкой в квартире госпожи Русовой – без дачи на лапу здесь явно не обошлось, и теперь, когда трагические события на Суворовском бульваре вызвали широчайший резонанс, полиция должна была кровь из носу выяснить, кто подмахнул разрешение на реализацию смелых дизайнерских проектов в доме дореволюционной постройки. Суммарное количество звеньев в этой цепочке по моим предположениям исчислялось весьма внушительными цифрами, и на незаконном внесении изменений в изначальную конфигурацию жилища наварился ни один чиновник, однако, чистить рыбу, как правильно, начинали с хвоста, и я была почти уверена, что оперативные мероприятия в первую очередь коснулись именно управляющую компанию. На этом фоне мне явно не стоило надеяться на теплый прием, и я заранее настроилась на худшее. Мне еще крупно повезет, если я пройду дальше коридора, а там буду разбираться по ходу пьесы.
За рулем я ощутимо нервничала и постоянно поглядывала на часы, а каждый раз, когда на светофоре загорался красный свет, костяшками пальцев принималась выстукивать барабанную дробь на приборной панели. Дождь существенно ухудшал обзор, но вопреки своей приверженности к исключительно аккуратной манере вождения, я несколько раз с необоснованным риском шла на обгон и внаглую проскакивала перекрестки на мигающий зеленый сигнал. Камеры видеонаблюдения добросовестно фиксировали мои проступки, и, похоже, я порядочно насобирала штрафов, но меня слабо заботили грядущие расходы. Я намеренно не заглядывала вперед и жила даже ни одним днем, а одним моментом, в котором парадоксальным образом сосредоточились прошлое, настоящее и будущее. В этом нелинейном измерении время текло по искривленной траектории, не подчиняясь логическим закономерностям, и я все отчетливее сознавала, что безумный мир диктует свои условия, и лишь нестандартное, выходящее за рамки рациональности, мышление является единственным способом достижения поставленной цели.