К сожалению, на протяжении всего дня мне было явно не до ретроспективного анализа, и события прошедшей ночи до сих пор представляли собой размытое пятно в моей памяти. А ведь как здорово все начиналось: изобличила бы злостного вредителя и, быть может, Степановна задумалась бы о премировании незаменимого сотрудника. И что получилось в итоге? Маловразумительные рисунки на стекле и последовавший за прикосновением к ним сдвиг по фазе. А еще несовершеннолетний вандал с сомнительными претензиями не только на паранормальные способности, но на умение диагностировать их наличие у мимо проходящих лиц.
Помнится, Потапыч говорил, что рецидив может запросто начаться с таких вот «обострений», когда воспоминания о героине принимают почти осязаемую форму, и любая мелочь может косвенно спровоцировать срыв. Никогда ранее я не чувствовала этого так отчетливо и явно, как сейчас, и никогда ранее я не была столь твердо нацелена на борьбу со своими демонами. Теперь я поняла, зачем я согласилась пойти на встречу с Айком и растратила все свои сбережения, дабы не ударить перед ним мордой в грязь – я втайне надеялась, что он вновь покажет мне тот путь к блаженству, по которому я вчерашней ночью сделала всего несколько шагов, но эти шаги в отличие от мыслей о героине совсем не показались мне спуском в пропасть. Идиотизм ситуации усугублялся еще и тем, что Айк ни сном ни духом не ведал об истинных предпосылках моего нездорового интереса к его причудливым измышлениям и, наверное, искренне верил, что я всего лишь не устояла перед его непреодолимым личным обаянием.
До наступления часа икс я выкурила столько сигарет, что под вечер у меня начала ощутимо кружиться голова, а кухня насквозь пропиталась едким табачным дымом. Не знаю, удалось ли мне ввести в заблуждение тетку Василису, но в течение дня я столько раз повторяла, что собираюсь в гости к благоприобретенной на общественных работах подруге, что в итоге сама начала принимать эту белиберду за чистую правду. Изначально я чуть было не ввернула модное ныне словечко «корпоратив», но потом вовремя сообразила, что применительно к субботним посиделкам всю неделю усиленно орудующих вениками и метлами баб, использовать подобные речевые изыски все же не стоит.
Я честно пыталась подремать пару часиков, и даже разложила для этого свой матрас, но сон целенаправленно обходил меня десятой дорогой, и запланированное на отдых время я провела, тупо глядя в густо побеленный потолок с кое-где осыпавшимися кусками известки. Зато мне повезло сразу по двум позициям: во-первых, мои обновки остались незамеченными как развалившейся перед телевизором теткой, так и ускакавшей в неизвестном направлении Нюркой, а во-вторых, послеобеденная жара сменилась вечерней прохладой, и длинный рукав ни у кого не вызывал ненужных подозрений.