Чувство взаимного доверия и интуитивно возникшего между нами с Айком взаимопонимания с момента нашего расставания на проспекте Вознесенского немного притупилось и потеряло свою бритвенную остроту, но тем не менее оно никуда не исчезло. Как не исчезла с небосвода и красная точка далекой Нибиру, окруженная рассеянным свечением астероидного шлейфа. Интересно, синхронен ли контакт, или мы с Айком получаем от нефилимов разные посылы? Может быть, второй контактер был нужен лишь для активации схемы, моя роль исполнена, и теперь Айк прекрасно обойдется своими силами? Не зря ли я затеяла завтрашнюю авантюру? Нуждается ли Айк во мне также сильно, как я нуждаюсь в нем, даже не в нем самом, а больше в том почти забытом ощущении собственной значимости, которое мне дает наше общение? Неужели я готова выглядеть смешной и глупой в глазах этих избалованных тинейджеров только ради того, чтобы показать практически незнакомому парню свои корявые художества? А вдруг это рука судьбы превратила в размытое пятно номер его телефона?
Я до утра проворочалась на своем матраце, толком не сомкнув глаз, и робкие предрассветные лучи стали для меня своего рода избавлением. Я так глубоко погрузилась в свои противоречивые размышления, что чуть не потащилась на прежнее место работы, в Спасский микрорайон, но вовремя вспомнила о перемене дислокации. С вечера я напрочь позабыла спросить о местонахождении торгового центра «Променад», блуждать по Перовским улицам наугад меня не прельщало, и на свой страх и риск я бессовестно растолкала безмятежно сопящую Нюрку и заставила ее описать мне подробный маршрут. А нечего, понимаешь ли, перед самым тестированием в постели разлеживаться!
Первые отголоски большого везения я почувствовала уже ранним утром. До «Променада» от общаги идти оказалось не в пример ближе, и на будущее можно было позволить себя вставать на полчаса попозже. Простудные симптомы меня совсем не беспокоили, и я невольно вспомнила про неожиданно переставшее причинять боль запястье Айка: контакт с нефилимами отнимал наши душевные силы, исцеляя при этом физические недуги. Порадовала меня и погода: на чистом горизонте не наблюдалось ни малейших признаков приближающегося дождя, и перспектива целый день месить грязь мне не угрожала. Все портили лишь проклятые сомнения, с остервенением терзающие мое сердце.