С чудом сохранившейся малюсенькой фотографии – видимо, запасной оттиск для какого-нибудь пропуска – на него смотрело навеки чем-то испуганное лицо молодой чернявой женщины с каким-то неуловимо-своеобычным разрезом глаз. Ему казалось… Нет, он был уверен, что была она совсем небольшого роста, маленькой, стройной, но не щуплой, молчаливой и почти никогда не смеявшейся. Не очень-то и похожей на белокурую Гретхен или на ее противоположность, но тоже воплощение германской расы, воинственную Брунгильду. Звали ее Анна Конрад.
* * *
Звали ее Анна… Вот только фамилии у нее не было. То есть, вроде как и была, но дали ее чужие люди, когда она была уже взрослой (или, вернее, думала, будто стала взрослой – года своего рождения Анна не знала), и дали с ее слов просто по имени отца – Кондратий, Кондрат. Анна Кондратьевна Кондратова, по национальности ненка… Правда, был ли ее отцом именно Кондрат, а не Пахом, Савелий, а то и Прохор, она до конца не была уверена. Ведь совсем настоящий ее отец долго кашлял кровью, а потом умер, когда она была еще совсем мала. Ее мать потом жила у Кондрата, хотя, когда он надолго уходил в тундру или в поселок, оставалась с кем-нибудь из его братьев. Так что отцом Анна привыкла считать в основном Кондрата, но как бы отчасти – и остальных. А значит, вполне могла стать Пахомовой или Савельевой. Но тогда вся ее жизнь могла бы сложиться по-другому, потому что не только таких, но и похожих фамилий у немцев не бывает…
Квадрат сидел в приемной Мурманского УКГБ и вчитывался в жалкие, неряшливые и, если вдуматься, совершенно безумные строчки из тех немногих листов Следственного дела его матери, которые ему милостиво предоставили для ознакомления. Вдумываться приходилось много, потому что несообразности бросались в глаза на каждом слове, а объяснений им не было нигде. Но он пять лет без отпуска отработал молодым специалистом в геологической партии на Ямале, там, где районный коэффициент один и восемь, где платят северные надбавки (после первого года – двадцать процентов, а потом добавляют по десять процентов каждые полгода до пяти лет стажа), где есть «морозные», «полевые», сверхурочные, а через двенадцать с половиной лет «поля» можно заработать северную пенсию «полевика»… И теперь он взял сразу полгода отпуска, но поехал не в Сочи, и не в Крым, а в город, где родился и где служил на флоте.