– Спасибо. – Мне совсем не хочется испортить обивку ее плюшевого кресла мокрой одеждой, так что я просто сажусь на пол рядом с камином и протягиваю к огню ладони. Мои замерзшие руки все покрыты маленькими пупырышками.
Она окидывает меня долгим взглядом, а потом поворачивается и торопливо уходит куда-то по коридору. Я тем временем оглядываю место, в котором оказалась. Выглядит впечатляюще. Двухэтажный кирпичный дом – на верхний этаж, обнесенный балюстрадой, ведет кованая железная лестница. Под потолком висит дорогая люстра, похоже, что от Сваровски. Вообще весь шикарный дом оформлен в серых и темно-синих тонах, с редкими вспышками желтого акцента. Очень модно, но не мой стиль. Ну или, может, я просто слишком привыкла к нашему дому, разномастную обновку для которого мы покупаем на гаражных распродажах, и теперь мое чувство вкуса безнадежно утеряно.
Вот странно – она вроде бы ушла, но меня все никак не отпускает какое-то необычное ощущение, будто я спиной чувствую ее бдительный взгляд. Затем она возвращается с пушистым полотенцем в руках, и я вижу, что ей не по себе. Так что решаю сгладить острые углы и начать беседу первой. Даже начинаю протягивать руку, но потом думаю, что она может не захотеть ее пожимать, и в итоге делаю какой-то полувзмах ладонью.
– Кстати, меня зовут Элли.
Она кивает, передавая мне полотенце.
– Шарлотта.
Я неловко вытираю лицо, беспокоясь, что тушь оставит следы на египетском хлопке. Холод никак не хочет отпускать, и я все еще дрожу. Это привлекает ее внимание.
– Давай я хотя бы что-нибудь найду, чтобы ты переоделась, – бормочет она, прикусывая губу.
Она снова выходит из комнаты, и я принимаюсь растирать замерзшие руки. Запах пылающего дерева и исходящий от него жар вгоняют в сон. Внезапно я чувствую себя смертельно уставшей, и глаза с трудом получается держать открытыми. Огонь лижет защитное стекло перед камином, а я стараюсь не обращать внимания на застарелое беспокойство. На волнение о том, к чему может привести близкий личный контакт с этой женщиной.
А потом в комнату врывается аппетитный запах, и мой рот наполняется слюной. Я поворачиваю голову и замечаю тарелку с печеньем, которая стоит на столе в кухне, видной мне через дверной проем. Я отвожу глаза, стараясь игнорировать грызущий меня голод, и щиплю себя за запястье. У меня появляется вопрос, всегда ли будет так? Или когда-нибудь я буду твердо знать, что и когда я буду есть?