Кроме этого, посол попросил через Озерова встречу с князем, чтобы заверить того, что Англия не будет вмешиваться в войну русских с турками и не окажет материальную и военную помощь султану.
Это была излюбленная тактика англичан, когда, ошибочно надеясь на помощь Альбиона или на его мнимый нейтралитет, европейские страны совершали трагические ошибки, порождавшие кровавые войны. Так, Франция в 1870 году вступила в войну с Пруссией, а германский кайзер начал Первую мировую войну.
Породив ложную надежду в умах русских дипломатов, Рэдклиф стал ждать их реакции и очень быстро дождался. Поверив, что англичане останутся «нейтральными» в споре России с Турцией, князь с удвоенной силой стал нажимать на турок, на что и надеялся хитрый англичанин.
Не дожидаясь истечения срока ультиматума, князь отправился к султану и потребовал от него изменений в турецком правительстве. В частности, Меншиков хотел видеть нового великого визиря и нового министра иностранных дел. Первый, по мнению князя, проявлял симпатии к венскому двору и поэтому открыто заявил о своей неготовности вступать в военный союз с Николаем против турок. Второй в глазах светлейшего был недостаточно боек в составлении фирманов, отвечавших желанию государя императора.
Никогда прежде русский посланник не диктовал свою волю турецкому падишаху так, как диктовал ее Абдул-Меджиду Меншиков, и тот, с согласия Рэдклифа, покорно исполнил ее. Вместо Мехмета-Али визирем стал Мустафа-паша, а место Рифат-паши занял Решид-паша. Этим самым турки демонстрировали свое стремление к мирному диалогу с Россией при агрессивных действиях царского посланника.
Французский посол Лакур в своих донесениях к императору Наполеону сравнивал князя с провинциальным дикарем, по ошибке попавшим в высокое общество дипломатов. Хотя, будь он сам на его месте, все аналогичные действия французского посла были бы признаны вполне приемлемыми, под девизом «белый человек выше азиатов».
Итоги всех этих перестановок Меншиков ожидал увидеть в полном удовлетворении всех требований русского царя, но, к его огромному разочарованию, этого не произошло. Вначале Решид-паша попросил у князя еще шесть дней для полной подготовки документов, а по истечении срока известил, что заключение договора между султаном и царем означает для Турции потерю суверенитета и эти требования не приемлемы.