Голова разболелась до ломоты. Лицевой вырез подшлемника сделался влажными. Надеюсь от боли. На хрен скупые мужские слёзы по погибшим! И себя хоронить ещё рано. Ведь так? Дал команду на впрыск небольшой дозы седативного. Мотнул головой. Сосредоточиться! Заверещала красным индикация – анализатор закончил работу. Твою ж мать! Пришлось воспользоваться бортовым ИскИном, чтобы разобрать эту химическую белиберду. Атмосфера, окружавшая шаттл, оказалась сильно ионизированной, с примесями активных частиц плазмохимических реакций. От повышенного излучения скафандр, скорее всего, защитит. Но дышать там нельзя. Гелий, аргон, ксенон, азот. Зараза!
Я откинулся в кресле и закрыл глаза. Ну всё. Сушите вёсла. В голове назойливой мошкой свербела мысль. Я ещё раз пересмотрел отчёт. Процент маленький. Но кислород всё же есть. Сверившись с инструкцией по выживанию, я прикинул, что при поддержке ИскИна смогу перенастроить оборудование жизнеобеспечения и фильтровать кислород из атмосферы. Пока не закончатся реагенты. Но для этого придётся выйти наружу.
Вокруг было темно. Жужжащий в ухе электронный голос подсказал, что эта планета медленно вращается на самой границе зоны Златовласки. Сутки чуть больше двадцати земных. Я был на ночной стороне. Здесь должно быть, как в ледниковый период. Тем не менее некие внутренние процессы поддерживали приемлемую температуру. Наверняка это как-то связано с ионизацией. Но я мало что смыслю в таких вопросах. Возможно позже, когда решу насущные проблемы и буду коротать вечера в ожидании спасения, снизойду до более детальных исследований.
Первым делом провёл внешний осмотр шаттла и запустил диагностику. Основные системы уцелели. Взлететь, эта штука, конечно, не сможет, но поддерживать мою жизнь способна. Больше всего досталось кормовой части, впечатавшейся в грунт так, что образовалась небольшая воронка. Сканер показал микротрещины в конструкции. Надо будет укрепить. Спасательный шаттл лежал чуть под наклоном на образованной им же насыпи. Я взобрался наверх.
Темнота не была абсолютной. Она расцветала спектральными кристаллами, плавящимися и зарождающимися вновь. Яркие, удивительно красивые переливы красных, синих и лиловых тонов. Вспомнился школьный урок про пылевую плазму. Что, чёрт возьми, тут происходит?
Сделав несколько скачкообразных шагов – гравитация, несмотря на размер планеты, оказалась немного ниже земной – я застыл, напряжённо вглядываясь вдаль. Уходить далеко от шаттла не хотелось, но что-то в этой живой воздушной массе заставило меня похолодеть. Сгусток разноцветного скопления словно приближался, пульсируя в пространстве. Инстинкт приказал бежать. Не глядя под ноги, я с разбега налетел на обломок обшивки, распоров скафандр и ногу. Моментально сработала встроенная защита, распылив над раной порцию обезболивающего и антисептика. Прореха в костюме затянулась полимерной смолой. Но я уже лежал ничком, облепленный извивающейся массой.