Соня сначала показалась Милане молчаливой, но вскоре всё встало на свои места, и оказалось, что всё, как раз-таки, наоборот. Вообще, сперва мне показалось, что Милана невзлюбила Соню только из-за её стрижки: без каких-либо оснований Милане не нравилось каре, и ко всем его обладателям, она относилась с крайней осторожностью. «И не зря!» – сказала она спустя пару дней жизни с Соней. Молчаливая по началу Соня, оказалось одновременно необщительной и болтливой, а ещё, что хуже всего – очень громогласной. Её звонкий смех раздавался по всему этажу в любое время дня и ночи, когда она разговаривала по телефону со своими школьными подругами. Милана сначала думала, что и она тоже так орёт, когда разговаривает по телефону. Она спросила Таю, и та отрицательно покачала головой, но Соне так никто ничего и не сказал. Почему? «Просто… видимо, тут не принято разговаривать», – сказала Милана, и на этом была такова.
После короткого и очень сухого, просто вежливого знакомства с соседками они действительно перестали разговаривать, не вообще, конечно, а именно друг с другом. Соня непрерывно болтала с подругами, родителями, бабушками, дедушками, братьями, сёстрами и даже с школьными учительницами. К Тае иногда заходил какой-то парень, и она с ним по долгу очень тихо разговаривала, так что в паре метров от их парочки ничего уже не было слышно. Он гладил её по плечу, и она кивала, а потом он уходил. В это время Милана начала прорешивать сборник задач по математическому анализу ещё до начала учебного семестра.
Как-то Милана позвонила и на полном серьёзе сказала, что ей кажется, что это молчание у них в комнате – из-за неё.
– Ой Господи. Ну с чего ты так решила, ну? – мне все эти её истории начинали надоедать.
– Ну… просто, я же говорю… Тая и Соня смотрят сериалы, болтают с кем-то постоянно, одна тихо, другая громко…
– И что?!
– А я решаю матан.
– Так?
– И они косятся на меня.
– Ты это прям видела?
– Я это чувствую.
– Вот что я скажу тебе по это поводу. Это всё твоя мнительность – вот и всё. Тебе просто нужно быть более уверенной в себе. Слышишь меня?
– Слышу. Да. Наверное, ты права.
Может быть, я была немного груба с Миланой, но после этого разговора двадцать восьмого августа мы долго не созванивались. Точнее, она не звонила. Я тоже не звонила. Просто обычно первой звонила она. Честно говоря, мне было немного обидно, что всё это время мы обсуждали её: её комнату, её Альберта, её Таю, Соню и мнительность. У меня тоже были новости. У меня была замечательная группа юных биологов, среди которых я нашла много замечательных друзей. Вот о чём я думала тогда.