– Привет!
– Как крылышко?
– Полностью здорово и готово к полётам!
Все одноклассники успели тепло поприветствовать Альерту, прежде чем к ним спустился их учитель и неизвестный никому молодой парнишка.
– Всем занять свои ветки! – скомандовал учитель – темноволосый вирф лет сорока пяти с тяжёлым суровым взглядом и блестящими перьями цвета шоколада на необычайно огромных крыльях, раза в полтора превышающих средний размер крыльев обычного вирфа.
Ученики шустро разлетелись и уселись на ветви Горной скамьи, игриво болтая ногами.
– Класс, я хочу представить вам нового ученика. Он из стаи приморских вирфов с Бронзовой горы. Его родители погибли, и вирфы из нашей стаи, добрые друзья погибших, взяли его к себе на попечение. Клаурис. Прошу любить и жаловать.
– Привет, Клаурис! – поздоровались ученики. Но парнишка отчётливо услышал тихое хихиканье и насмешливые перешёптывания: «Альбинос! Он альбинос!»
Клаурис был альбиносом: бледные белые крылья, такие же тусклые волосы и брови и, ко всему прочему, жуткие красные глаза. И даже довольно миловидные черты лица не спасали общей картины: альбиносы во все времена считались ошибкой природы и предавались всеобщим насмешкам. Если б ни эта особенность, парнишка бы считался очень красивым: круглое кукольное лицо, большие распахнутые глаза, маленький аккуратный носик…
– Заткнись, Милистас! – услышали все громкий возглас недовольства Филайши. – У него умерли родители! У него горе!
– Но это не отменяет его ущербности! – залился злорадным смехом парень с очень длинными, по пояс, платиновыми волосами. Его смех тут же поддержало большинство девочек. Несмотря на зловредный нрав Милистаса, в него были влюблены многие девочки, ведь он считался самым красивым парнем в школе. А уж какими красками наградили его боги! Крылья глубокого бирюзового цвета и такие же бирюзовые, как морские волны, бездонные глаза.
– Следующий, кто скажет хоть слово, – рассердился учитель, – полетит домой за родителями!
Класс мгновенно притих.
– Клаурис, займи свободную ветку. Начинаем урок.
Альбинос сел на самую нижнюю ветвь, подальше от остальных. В горле стояла горечь. Он и в прежней стае был изгоем, но сейчас, после утраты родителей, слышать насмешки было особенно больно. Таким одиноким и жалким он ещё никогда себя не ощущал. Парнишка надвинул на лицо длинные белёсые пряди, чтобы никто не заметил, как его глаза цвета крови медленно наливаются слезами.