Пытаясь унять нестерпимые муки, Лёха обхватил голову обеими руками и посмотрел наверх, в чёрное мартовское холодное небо, и там он увидел то, что заставило его отвлечься от ужасной боли – небо прочерчивали тонкие огненные ниточки, словно в момент звездопада.
«Похоже на Персеиды, – удивился Половинкин, – Но какие же Персеиды в марте?!»
Он вспомнил, не смотря на боль, что Персеиды – это метеорный поток, который бывает в августе, а называется так потому, что прилетает со стороны созвездия Персея. И одновременно с этим, он понял, что сам сейчас создал этот поток…
Первая комета огненным шаром врезалась прямо в крышу чёрного внедорожника. Раздавшийся взрыв слегка откинул Лёху назад. Половинкин знал, что при входе в земную атмосферу, эта комета была размером с двухэтажный дом, но по дороге развалилась и оплавилась, её разделённые сёстры-сиамцы не преминут быть с минуты на минуту. Остатки внедорожника полыхали неземным огнём. Буквально через минуту из подъезда выбежал молодой парень и начал бегать вокруг огня, не зная, чем его потушить. Тут же выскочила, видимо, его подруга и что-то начала кричать, размахивая руками.
Вторая комета, как ощутил Лёха, прилетела в район его уже бывшего офиса и освещала заревом тёмный небосвод, третья упала на забор пустыря. Кометы всё падали, уничтожая уже забытые и ещё свежие Лёхины обиды, вспышки огня всё больше освещали небосвод. Половинкин стоял, расставив ноги, и с тихим удовлетворением наблюдал, как разрушается осточертевший и опостылевший ему город.
– Зачем Вы убили старушку Маклейн?
– Она была слишком живой для своих восьмидесяти пяти, а ещё владела контрольным пакетом акций «Маклейн Корпорейшн». Её конкуренты так и сказали: «Она слишком живая, Сид, чересчур». Теперь уровень её активности их устраивает.
– Вы могли бы назвать этих конкурентов?
– За кого Вы меня принимаете, сэр? Перед электрическим стулом всё, что у меня осталось – это моя профессиональная репутация.
Судья с нескрываемым интересом смотрел на подсудимого.
– Скажите, а почему Вы признались, вдруг, в стольких злодеяниях?
– Понимаете, сэр, в каждой профессии необходимо вовремя уйти на покой, признанным, в зените славы. Вы ведь не будете спорить с тем, что престарелый кондитер должен уйти на пенсию до того, как начнёт путать корицу с перцем? А для порядочного киллера уход на покой – это электрический стул. Разве возможно представить себе бывшего киллера, мирно кормящего голубей в парке?