Внезапно над ней возникает лицо Байрона, позади расплывчатым пятном маячит доктор Полидори. Мысли путаются, однако картинка слишком уж яркая и реалистичная, чтобы быть сном.
Байрон опускает руку в воду и легонько проводит пальцами по бедру Мэри. Она дрожит, и не только от холода.
– Мы вылечим твои страхи, – ласково говорит лорд и поворачивается к своему врачу. – Вода недостаточно холодная. Добавь еще льда.
Мэри умоляюще смотрит на Джона. На бледном лице, наконец попавшем в фокус, отчетливо читается внутренняя борьба. В сердце барышни вспыхивает надежда и тут же угасает при звуках голоса Байрона:
– Ну же! Разве ты не должен выполнять мои приказы?
Полидори, с ведром в руках, медленно приближается. Избегая взгляда Мэри, он покорно высыпает в воду новую порцию льда. Когда доктор наклоняется над ванной, красное пламя свечей подпитывает разыгравшееся воображение мисс Годвин: ей чудится, будто зрачки Джона заполнили почти всю радужку, а белки глаз приобрели жуткий кровавый оттенок.
Зажмурившись, Мэри чувствует, как проваливается в пустоту, и… резко садится на постели. В нос ударяет затхлый запах старого дома. Она понимает, что находится в спальне мадам Шапюи, которую хозяйка уступила им с Перси. Никакой сквозняк не способен до конца выветрить отсюда прошлое, обитающее в сундуках и рассохшемся шкафу с неплотно прилегающей дверцей. Шелли спит на своей половине кровати. Небо за окном наливается свинцовым рассветом.
Несколько минут Мэри смотрит на спящего поэта, пытаясь вспомнить, как они очутились дома. Веки Перси подрагивают, и вот он медленно размыкает ресницы. Но тут в комнату влетает Клер.
– Я видела дивный сон! Всё было так реально! – она бросает многозначительный взгляд на Перси и снова скрывается за дверью.
Молодой человек, приподнявшись на локтях, наблюдает, как Мэри рассеянно встает, идет к стулу, чтобы взять свою одежду, и вдруг замирает.
– Боже, – она испуганно поворачивается к Шелли. – Сорочка сырая!
– Ничего удивительного, – невозмутимо откликается он. – Ночью, когда мы возвращались от Байрона, разразился ливень. Мы все промокли до нитки.
По сложившейся традиции Перси и барышни получают приглашение на ужин к лорду. На этот раз мисс Клермонт собирается дольше, чем обычно. Она примеряет один наряд за другим, требуя от Шелли оценить каждый в отдельности. Что-то в его взгляде, устремленном на Клер, задевает Мэри больнее, чем заигрывания сестры, но она знает, что поэт не выносит сцен ревности. Чтобы не сделать того, о чем потом пожалеет, мисс Годвин решает не ждать и отправляется на виллу Диодати.