– Да, Геннадий Илларионович.
– Сомневаюсь, но ладно. Мне здесь психолог нужен, как третья нога вместо члена, потому что этот скот свое заслужил. Но распоряжение верхов не обсуждается, а очередь из мозгоправов я с утра не увидел. Давай прямо. Работа нужна?
– Нужна.
– На сколько?
К такому вопросу я не был готов. Настолько опостылели временные подработки, что хотелось уже осесть на одном месте, как отец в свое время на заводе.
– До пенсии.
– Шутник, – впервые улыбнулся начальник: – Нормально. Тут без юмора свихнешься, а пенсия у нас быстрее, чем у гражданских – тебя тоже касается. Когда приступить готов?
– Завтра, – неуверенность в голосе не ускользнула от Геннадия Илларионовича и он ухмыльнулся:
– В понедельник с документами приходи к десяти утра.
Только спустя месяц я понял, что могу приезжать тогда, когда захочу, но в тот понедельник прибыл за час до назначенного времени. Тюрьма "Белая Ночь" находилась в отдалении от свежепостроенных районов севера Санкт-Петербурга, поэтому от метро пришлось ехать на автобусе. Если бы в то время спросили мое мнение, однозначно ответил, что расположение неудачное. Как по мне, так самое прекрасное для подобных целей место было выбрано для исправительной колонии "Полярная Сова". Шутка ли – находится за полярным кругом и у заключенных даже мысли нет о побеге из-за убийственного климата. А что здесь? Автобусная остановка даже в полукилометре от ворот тюрьмы.
На входе я начал понимать, что судить было рано. На первом контрольно-пропускном пункте меня полностью раздели и провели через рамку металлодетектора, а все вещи положили в серый ящик и пустили по ленте на следующий пункт. По крайней мере я так подумал, не сразу поняв, зачем дали в руки запечатанный непрозрачный пакет. Пройдя в следующее помещение, вздрогнул от неожиданности, потому что за спиной закрылась дверь. Под высоким, около четырех метров потолком, висели динамики, из которых достаточно чисто прозвучал спокойный властный голос:
– Вскрывайте пакет, одевайтесь.
– Прошу прощения, а где мои вещи?
– Вскрывайте пакет, одевайтесь.
Что-то подсказало, что других слов в этой комнате я больше не услышу, поэтому вскрыл по перфорации пакет, достал из него белые штаны, белую толстовку и белые ботинки без шнурков. Когда все оказалось надето, дверь без ручки издала писк и отошла от стены. Впереди был длинный белый коридор и зачем-то пожав плечами, я пошел вперед. Это было самое странное собеседование, о котором доводилось слышать, однако странность как раз и подстегивала идти дальше. Ну ладно, не столько интерес или интрига, сколько то, что назад дороги пока что не было.