– Это не балет, Марта, – ответил он довольно терпеливо, – это на порядок сложнее балета, это хореография мюзикла, смесь классики, контемпорари и акробатики, если ты вообще знаешь такие слова. Объясни мне, что с тобой случилось на нашей репетиции, что ты не приходила домой до ночи?
– Я просто гуляла.
Он с силой выдохнул и убрал вторую ладонь за спину. Это означало, что терпение его на исходе.
– Марта! Это хореография. Это РиДЖ. Я артист балета. У меня это написано в дипломе, в конце концов. Три года я мечтал встать в подобный спектакль, и у нас такого нигде не ставят, вообще нигде. Ты здесь со мной, потому что…
Я молчала.
Он запнулся, сделал паузу, потом опустил глаза.
– Потому что это было твое решение. Или нет?
Выдохнул. Закрыл на секунду глаза.
– Ты сама решила ехать со мной. Остаться тут. Я думал, что ты уедешь, если я пройду этот кастинг. Но ты сказала, что ты останешься. Со мной! Нет? Со мной!
– Джонатан, – меня даже язык не слушался, – кто еще что кому сейчас должен объяснить?
Он с силой выдохнул воздух (только что струйки дыма из ноздрей не ударили) и дернул меня к себе за руку, но я шарахнулась так, что ударилась спиной о входную дверь.
– Дурацкие эти квартиры-студии, – не удержалась я, – поругаться негде.
Он сполз спиной на пол и сел, закрыв глаза и раскинув руки.
Только однажды я видела у него такой внезапный упадок сил, – когда он пришел после финального отборочного тура, а результаты должны были быть только завтра. Тогда он вошел молча, посмотрел на меня и также сполз по стенке. Только это было в хостеле, в комнате на 12 человек, и все стали его расспрашивать и тормошить, а я могла тихо лежать на кровати и делать вид, что меня не очень и интересует этот мюзикл. А здесь мы были вдвоем в той квартире, которую снимали, чтобы жить вместе жизнь. Но сегодня выяснилось, что ни о какой жизни другого никто из нас не знает, и более того – эта другая жизнь, оказывается, ни на что не похожа и оскорбляет, оскорбляет.
– Марта, – сказал он, не открывая глаз, – иди сюда, пожалуйста, сядь.
– Куда? На пол?
– Да, – он похлопал рукой, – иди ко мне. Не бойся. Обещаю не лезть с объятиями без свистка.
– Меня вообще-то не пугают твои объятия, – я уселась на корточки напротив него.
– Не пугают, – согласился Джонатан, приоткрыв свой карий глаз, – вон как ты бесстрашно спиной дверь только что пыталась выбить.