– Лука. Лука Барези. Мне очень неловко, но, когда привезла тебя сюда, решила, что должна посмотреть, не смогу ли найти хоть что-нибудь способное установить твою личность, чтобы сообщить близким.
– Ты рылась в моих вещах!
– Мне пришлось, – поспешила оправдаться Корделия. – Поверь мне, это было последнее, что я хотела сделать, но вряд ли ты сказал бы мне спасибо, придя в себя и обнаружив, что никто даже не потрудился попробовать узнать, кто ты! Я могу принести телефон, чтобы ты позвонил своей… семье. Они, должно быть, ужасно о тебе беспокоятся. Где ты живешь?
– Я не здешний. Корделия задумчиво кивнула.
– Многие приезжают сюда из Лондона в летние месяцы, некоторые, те, кому невыносимо находиться слишком далеко от гастропабов и модных ресторанов, имеют здесь вторые дома.
– Тебе это не нравится?
– Мне все равно, – честно призналась она. – Туризм – это здорово, особенно когда дело касается аренды лодок, но я, пожалуй, единственный здесь человек, который так думает. Если ты живешь достаточно близко, осмелюсь предложить, чтобы мой отец отвез тебя к жене и детям.
– Жена и дети? С чего ты взяла, что я женат?
– Я… – Сердце Корделии затрепетало, и она почувствовала, как жаркий румянец обжег ее щеки. – Я просто предположила…
– А ты замужем?
– Нет.
– Как ни странно, я бы подумал, что замужем.
– Почему?
Ее кожу покалывало. Взгляд был прикован к нему, но внутри все холодело от мысли, что он может принять ее за деревенщину, сбитую с толку его чрезмерной привлекательностью.
Поэтому Корделия посмотрела мимо него на вид за окном, на клубящиеся облака, бледно-серое небо и моросящий дождь, не прекращающийся с тех пор, как она спасла Луку из бурных вод.
Лето словно ушло на время, и она понятия не имела, когда оно собирается вернуться.
– Ты молода, – сказал он. – Ты привлекательна. Как же так получилось, что тебя не подцепил какой-нибудь завидный местный холостяк? Может быть, ты только что вернулась домой после университета?
– Не у всех была возможность поступить в университет, мистер Барези.
Ее голос стал на несколько градусов холоднее.
У нее были планы и были мечты, но судьба встала на пути к их осуществлению. Корделия часто задавалась вопросом, сложилось бы все по-другому, если бы ее мать не погибла, когда она была ребенком, сбитая мчащейся машиной, в одну из редких поездок в Лондон, куда отправилась, чтобы пройтись по магазинам. Ее отец с тех пор стал параноиком и не отпускал дочь одну даже в безопасной деревне. Он ждал ее у окна, когда в десять лет она вышла из дому с родителями одной из подруг. Школьные прогулки становились настоящим кошмаром. Поездка на лыжах в четырнадцать лет стала из ряда вон выходящим событием. Отец разрешил, но Корделия увидела ужас в его глазах и сама отказалась от этой возможности. Она научилась поддерживать его и, поступая так, продолжала нести на себе их общую боль. Страхи отца были постоянным напоминанием об их потере.