Учитель - страница 3

И всё же главной фабулой несомненно хорошей книги «Учитель» есть поиск причин, которые побудили героя покинуть СССР.

Они сложны и противоречивы. Но индивидуальны, как убедительно доказывает автор. Семён, несмотря на то, что закончил престижный вуз и получил вполне уважаемую профессию, остался для обывателя Черновиц «стекольщиком из подвала». Черновицкое общество, как ранее стадо псевдоинтеллигентов Академгородка, отнеслось к нему жестоко и не приняло в свои ряды, куда он всё это время рвался. По сути дела, черновицкие обыватели-«эстеты» – те же новосибирские псевдоинтеллигенты, только с другими лицами.

Но Семён не держит зла на СССР. Он сентиментален к нему и продолжает верить в справедливые, хоть и надуманные ценности. У него ничего не выходит в стране коммунизма, который никогда не наступит. Поэтому Семён уезжает.

И не только он. Уезжали и другие. Не все из них, как Семён, мечтали стать учителями, были и другие мечты. Но и те тоже не реализовались, места под солнцем не оказалось. Были среди уехавших и учителя, и картёжники, и работники черновицкого машзавода. У Семёна ничего не получилось. И у других тоже.

Всех уехавших объединяла лишь нежная любовь к Черновцам, «городу азарта» и одновременно городу абсурдного социализма. Черновцы тогда были местом под солнцем и городом мечты для советских отставников и разных вчерашних студентов, которые хотели «хорошо распределиться». В городе одно время действительно был небольшой, только для своих, коммунизм, потому что он был ухоженным, с хорошим снабжением и интеллигентными жителями.

Семён увез этот «город» с собой в эмиграцию. В Черновцы после социализма вернулся капитализм, но не понятный, а беспощадный, посткоммунистический. С ободранными стенами домов, разбитыми улицами и тротуарами, дикими нравами и безысходностью, от которой бежал Семён.

Поэтому он не вернулся. И не вернётся.

Владимир КИЛИНИЧ

Черновцы, октябрь 2020

Учитель» – уже третья моя книга, а кажется, будто вчера решил стать писателем. Как всё же быстро течёт время в моём возрасте! Раньше свойство текучести времени было иным, значительно более плавным и незаметным.

Занимаясь творчеством, я пришёл к выводу, что не существует двух разных писателей, которые написали одинаково о том же. Уверен, что некоторым людям захочется описать иначе затронутые мною темы. Я заявляю, что охотно стану их читателем и весьма доброжелательным критиком, если с чем-то буду не согласен. А недоброжелательная критика обычно начинается со слов «критиковать не буду, но дам доброжелательный совет».