Да пиару всей мэрской конторы.
От того, видно, стал он врагом и не зря —
Ведь «ничейность» любого объекта
Оказаться легко может, даже зазря,
В мерзком статусе иноагента.
Но, примкнувши к своим, он себя бы сберег.
А так слухи ползли, быстро множась:
Что в недавней рыбалке Белый чащу поджог,
От паров винных только опомнясь.
Что разбил он очки леснику в этот день
И ружье отобрал злым обманом,
Притворившись, что он здесь лесной бизнесмен —
Так же ловит сейчас хулиганов.
Дале слухи ползли, что он садит табак,
Да не только, хоть сам и не курит.
Кто-то в чатах писал, что у Белого мак
В огороде среди прочей дури.
И неясно, куда бы все сплетни стекали,
Если б сам он, спустя две недели,
Не явился – весь в мыле, будто только педали
Открутил по полям еле-еле.
Те, кто спит с телефоном и над ним вечно бдит,
Все ж успели трансляцию видеть.
Белый начал без пафоса вдруг говорить
И без масляных в голосе нитей:
«Извините, друзья, что пропал из сети —
Я по важному делу был должен уйти.
Мои невинные шалости стали невыносимы
Для законников – ими теперь я гонимый.
Я искал адвоката, чтобы честь отстоять,
Но из них ни один мне не стал отвечать!
Если б знали вы, что происходит отныне
В самом главном, известном котомагазине!
Там крадут молоко, сливки, тонны сметаны!
И я вычислил мерзких воров атамана.
Но, как только решил я улики собрать,
Я был вынужден в ужасе заднюю дать.
На меня кто-то хочет закон натравить!
Я не трус, друзья, но сейчас страшно жить!
Мой аккаунт попробуют, видно, взломать.
Я исчезну, друзья. Ну, не надо рыдать!
Я вам весточку вышлю, как только смогу.
А теперь извините – я все же бегу…»