– А где же ваша спутница? – спросил отец Доминик.
– Не захотела остаться, с нее вчерашнего трупа хватило.
– Так вы были вчера на мосту. Бедняжка. Да не очень приветливо вас встретили Серебряные Холмы. Я искренне сожалею о таком стечении обстоятельств.
Нашу беседу прервал полицейский. Он кивнул мне и заговорил со священником.
– Отец Доминик, мы закончили. Попросил бы вас не впускать никого в Собор пока там следы крови. И если кто что вспомнит, вы знаете, что делать.
– Хорошо, сержант, я обо всем позабочусь. Доброго вам дня.
– И вам, отец. – ответил полицейский и направился к выходу.
– Жаль, что наша беседа прервалась. Я вынужден отлучиться. – священник встал со скамьи и добавил, – Скоро можно будет посетить Собор.
Не знаю ради чего я так настырно пытался попасть внутрь Собора. Я мог уехать с Катариной и вернуться позже, но я делал то, что делал. Похоже все события имели смысл, а я все всего лишь слепо следовал чьим-то неведомым посылам. Поэтому я стал дожидаться, когда откроют доступ для посетителей.
Внутри собора оказалось прохладно. Убранство несколько отличалось от привычного, выглядело более аскетичным чем во многих храмах. Исключением были богатые, искусно выполненные витражи. И еще я не заметил исповедален.
Я прошел в центральную часть собора и присел на скамью. Кроме меня тут никого не было. Осмотревшись, я увидел в боковых стенах четыре арочные ниши, в которых находились статуи святых в полный рост. Возле каждой по два вмурованных в стену подсвечника, свечи в которых сейчас не были зажжены. Я поднял голову вверх и взирая на высоченные своды ощутил свою ничтожность. Неудивительно, наверно этого и пытались добиться, создавая такие монументальные строения.
Пока я осматривался, довольно стремительно начало темнеть и буквально через пару минут я оказался в сумерках. Почему-то я этому мало удивился, как и тому, что был в соборе совершенно один. Хотя нет, уже не один. За окнами совсем стемнело, а возле Девы Марии молился священник. Я не мог разобрать его бормотания и мне казалось, что он молится на латыни. Свечи горели только возле него и две тени казалось непрерывно кланялись Матери Божьей.
Послышались шаги, и я почувствовал чье-то присутствие за спиной. Я понял кто это. Мне очень хотелось обернуться, но не получилось. Я был способен лишь едва шевелить головой. За моей спиной зажглись еще свечи, и я увидел ползущую по стене тень. Очень скоро она настигла молящегося и все погасло. Стало так темно что я не мог разглядеть собственных рук. Это было жутко. Жутко от того, что я начал осознавать, что такое всепоглощающая, кромешная тьма. Тьма, в которой можно раствориться, не оставив следа. К счастью, это было очень недолго. Тьма стала рассеиваться, и я снова оказался в сумерках и обрел способность двигаться. Я обернулся и увидел в арке покачивающуюся на веревке фигуру, которая вскоре исчезла в уже дневном свете.