1. Организмы суть алгоритмы. Каждое животное, включая Homo Sapiens, – это собрание органических алгоритмов, сформированных естественным отбором за миллионы лет эволюции.
2. Алгоритмические вычисления не зависят от материалов, из которых сделан калькулятор. На каких бы счетах мы ни считали – деревянных, железных или пластмассовых, – если к двум прибавить еще два, получится четыре.
3. Следовательно, нет оснований полагать, что алгоритмы органические могут что-то такое, что неорганические алгоритмы никогда не смогут повторить или превзойти. Если вычисления правильны, то какая разница, где работают алгоритмы – в углеродной или кремниевой среде?» [Харари Ю. Н. Указ соч., с. 373].
Приведенные положения почти не вызывают возражений. Становится понятно, что запускается действие железного принципа: всё, что может быть оцифровано, должно быть оцифровано. А потому чем больше будут оцифрованы и представлены в виде алгоритмов такие виды человеческой деятельности, как управление автомобилем (трактором, обрабатывающим центром, ракетой), диагностика заболеваний, подбор медикаментов для лечения, распознание различных образов и объектов, перебор огромных массивов информации в поисках нужной и т. п., – тем все больше человеческая деятельность будет замещаться машинной деятельностью.
Однако при этом возникают новые проблемы. «Самым важным для экономики XXI века может стать вопрос о том, что же делать с… бесполезными людьми. Чем будут заниматься человеческие существа с высокоразвитым сознанием, когда не обладающие сознанием сверхумные алгоритмы почти все станут делать лучше?.. Чем же мы займемся, когда алгоритмы будут учить, лечить и создавать сайты лучше, чем мы?» [Харари Ю. Н. Указ. соч., с. 372].
Неизбежно возникнет, кроме того, еще одна важная социальная проблема. По мере вытеснения алгоритмами людей с рынка труда богатство и власть будут концентрироваться в руках тонкого слоя элиты – владельцев всемогущих алгоритмов. Социальное и политическое неравенство достигнет небывалого уровня. Но если на смену миллионам водителей придет один алгоритм, то все доходы и влияние достанутся корпорации, владеющей алгоритмом и нескольким миллиардерам, владеющим корпорацией.
И тогда встает вопрос вопросов: все ли функции homo sapiens можно оцифровать, алгоритмизировать? Харари справедливо отмечает: нет – не все. Некоторые индивиды настолько нестандартны и креативны, что их нельзя будет ни заменить, ни расшифровать. Они-то и образуют малочисленную привилегированную элиту усовершенствованных людей. Эти сверхлюди будут обладать беспрецедентным мыслительным потенциалом, что позволит им принимать многие важные решений. Они будут предоставлять системе важнейшие услуги, в то время как система не сможет ни понимать их, ни управлять ими. Однако подавляющее большинство людей не будут усовершенствованы и, следовательно, станут низшей кастой, подчиненной как компьютерным алгоритмам, так и новым сверхлюдям.