Ангел, который явился форс-мажором для издательского проекта, к сожалению, существовал на самом деле и более того, жил непосредственно здесь же, в Заиндене. Года два назад Ангел с огромным чемоданом, с зонтиком и в прозрачных туфельках – то есть со всеми атрибутами волшебных существ девичьего воплощения – выгрузилась из кабины разбитой дорогами фуры, вошла в бар постоялого двора и с порога заявила, что намерена поселиться здесь навсегда и, желательно, в каком-нибудь особенном месте.
Борода посмотрел на нее с усмешкой, налил чашку очень горячего латте и погремев в ящике под кассой выудил оттуда старый ключ с брелоком в виде белых крыльев.
– Единственное место, которое может тебе подойти, – сказал Борода. – Прямо, направо, мимо Горы и по тропинке до Старого Тополя. Лестницу сама найдешь, это легко.
И занялся своими делами.
Старый тополь стоял на самом краю Заинденя. Вернее, он начинался за краем, а потом, видимо, то падая, то поднимаясь, отрастал новыми корнями и понемногу вполз на территорию деревушки, выпрямился над сплетениями своих стволов и корней и метрах в двух над землей вдруг раскрылся круглой площадкой как раз по размеру маленького домика в одну комнату и кухоньку. Домик был построен, но тополь продолжал расти и немного подумав, домик начал расти вместе с ним. Теперь в междустволье тополя стояла трехэтажная башенка, которая каким-то чудом не падала, кренясь сразу во все стороны, а находила опору в неровностях коры и сучьях дерева. Последние лет пять в башенке жило только приведение, и это, несомненно, было самое особенное место. Окна в ней были без стекол, половицы скрипели, крыша кое-где текла, а сама лестница в башню не досчитывала нескольких ступеней. В самой башне, впрочем, тоже.
С тех пор многое изменилось. Башенка сверкала цветными витражами стекол, стены были отшлифованы до зеркального блеска, крыша покрыта черепицей, а на самом верхнем этаже башенки был пристроен балкончик с витыми перильцами, рисунком повторяющие ворота яблоневого сада. В домике Ангела всегда горел огонь: если было слишком жарко для камина, то горели свечи, но чаще – и камин и свечи вместе, подушки, пледы, накидки, половики все было пушистым и воздушным, в самых нежных цветах, на кухне стоял аромат кофе и выпечки, а в прихожей гостей встречала белая пушистая собака, напоминающая июльское облако. Звучала музыка, звенели ветровые колокольчики, зеркала отражали всякое движение и сонно шелестела листва тополя. Борода как-то сказал, что это место покоя, которое должно быть обязательно в каждом мире.