– Оля, – представилась девушка. Она неловко повертела фальшивый документ в руках и вернула его и серьезным голосом произнесла. – Проходите, пожалуйста, товарищ майор. Вы, наверное, к папе?
– Да, конечно.
Он знал, что производит приятное впечатление: выразительное, не смазливое, а, напротив, интеллигентное лицо, умные глаза, спортивная фигура, в меру короткая стрижка, однотонная голубая рубашка навыпуск, черные джинсы, легкие и дорогие кроссовки “Найк”.
Она мягко кивнула, приглашая войти, и грива ее рыжих волос заструилась, словно золотой песок под лучами солнца, которое, находясь в зените, врывалось через жалюзи в квартиру, проскальзывало в просторную переднюю и набрасывало на все предметы золотисто-полосатую вуаль. Затем она засмущалась под пристальным взглядом молодого майора – его мужское обаяние не осталось не замеченным, и отвернулась, проходя вперед.
– Извините, по делу, но совсем ненадолго, – скромно сказал Ник ей в спину, стараясь быть немногословным.
Ему хотелось расхохотаться. Он с трудом сдерживал себя. Предвкушение убийства вдруг возбудило его. Он почувствовал, как напрягся его член, скованный плотной материей.
“Подожди пару минут и я выпущу тебя на свободу”, – с удовольствием подумал Ник.
Комната, куда девушка проводила Ника, служила рабочим кабинетом.
Жалюзи на окнах были прикрыты до полумрака. На широком письменном столе лежало несколько журналов с аккуратными закладками. В глубине комнаты стоял еще один небольшой изящный столик, а по обе стороны от него – два тяжелых глубоких кресла, обитых черным велюром. На полу – темный пушистый ковер. Многочисленные книжные полки вдоль стен от пола и почти до потолка были заставлены специальной медицинской литературой.
“Ничего лишнего в интерьере. Обстановка спокойного комфорта, – отметил Ник машинально. – И хорошая звукоизоляция”.
Растягивая паузу, давая понять, что хотел бы остаться с ее отцом наедине, он еще раз внимательно взглянул в лицо девушки, излучавшее искреннюю наивность юности, и поблагодарил. – Спасибо.
Дверь за ней мягко и плотно затворилась. Ник опять представился, повторив, что займет лишь несколько минут.
– Ну, хорошо, хорошо, – без интереса и слегка раздраженно проговорил Петр Семенович.
Вздохнув, как перед чем-то неприятным, он жестом указал на кресла.