– Свистят, – задумчиво ответил Павел.
Они уже успели выпить граммов по семьдесят коньяку, и теперь Павел сосредоточенно разливал по чашкам кипяток, предварительно сыпанув в них по полной ложке растворимого Нескафе.
– Свистят еще как, – повторил он и невесело усмехнулся. – Я не понимаю… Приходят люди – суют деньги. Нет бы – ящик коньяку или шампанского. Нет! Норовят вручить деньги и умоляют – спасите! Только на вас и рассчитываем! А я и так спасу! Я лишь хочу, чтобы мне чуть-чуть помогли. Лечиться на общих основаниях? У Бабенко, у Гиреева, у остальных – им подобных? Да ради Бога! Но кому от этого лучше? Давай будем отказывать больным. Но я знаю, как лечить. И могу вылечить! А больной в состоянии оплатить хорошие качественные медикаменты – хорошие антибиотики, те, что не по шесть раз в сутки всаживают в задницу, а всего лишь один раз в неделю, и хороший шовный материал, и, наконец, мои знания и умение, кои я буду использовать в его интересах. И что тут такого? Дополнительные средства создают новые возможности, а те, в свою очередь, и дополнительные условия, что требуют для их реализации дополнительного труда. И что тут не правильно? Но нельзя! Не положено! Нет механизма!
– И не будет.
– Вот потому и страшно. Я сам немного боюсь. А вдруг больной, когда станет здоровым, пожалеет о потраченных им – заметь, по его собственному желанию, ради его же драгоценного здоровья – средствах? Чаще всего пустячных. Не он – так родственники, близкие, друзья. И полетят в инстанции, словно птички из гнезда, жалобы, претензии. Кто во всем всегда виноват? Правильно, лечащий врач! Врач, Костя, абсолютно не защищен. Работать – страшно.
– Паша, не кипятись, – сделав глоток, успокаивающе произнес Костя.
– А я – кипячусь.
Павел с раздражением поставил пустую чашку на стол. Она опрокинулась и капельки кофе, полетев вперед, забрызгали халат сидящего напротив Константина.
– Нет, кипятишься, нервничаешь. Брось! Давай еще по пятьдесят грамм. Минут двадцать у нас в запасе есть.
– Давай! Налей! – охотно согласился Павел.
Они снова выпили.
– Успокоился? А то нам мыться пора, – прервал молчание Константин.
– Надоело всё. Всё надоело до чертиков!
Зазвонил телефон. Никто не поднял трубку. Звонили из операционной. Пусть там думают, что они уже в пути, рассудили хирурги.