– За что? – не понял Якоб.
– За невольное высокомерие.
– Любите играть словами?
– Все чем-нибудь играют.
– Даже я?
– Даже вы.
– Чем?
– В данный момент – тайной. До этого немного играли своей жизнью.
– Все верно, Реджинальд. Мне нечего возразить.
Реджинальд надулся.
– Космофлот, сударь.
* * *
В днище «Нерея» открылся люк. По канатной лесенке Ван Вервен спустился в шахту. В ней все еще чувствовался угарный запах ракетного топлива. Было холодно. Сырость ощущалась даже внутри плотного гидрокостюма. Свет «Нерея» проникал до дна огромного стакана, и там, у дна, делал видимой вогнутую поверхность двери. Якоб стукнул по металлу рукояткой фонаря. Резать стену не хотелось, поскольку потом, когда батискаф всплывет, в шахту вновь хлынет море и через дыру вода попадет в один из отсеков лодки. Не по-хозяйски это.
Ван Вервен спустился в лужу на дне шахты, отвел в сторону гибкую трубу, через которую «Нерей» откачивал воду, включил фонарь и осмотрел дверь. Разумеется, она была заперта, к тому же – частично оплавлена. Стенки шахты делали из не очень жаропрочного сплава. Не рассчитывали на долгую эксплуатацию… Замок не открывался.
Выхода не было. Пришлось пустить в ход резак. Но и в этой ситуации Якоб постарался принести минимальный вред – он поднялся почти к самому днищу батискафа и вскрыл шахту в самой верхней части, у «горлышка», в расчете на затопление только ограниченного подпалубного пространства.
– Приготовь оружие, – тихо посоветовал Бертран.
Ван Вервен молча пожал плечами. Он весьма сомневался в том, что найдет на борту хотя бы одну живую душу. А если и найдет, то не для того, чтобы стрелять. Перед тем как попасть в экипаж «Вихря», Якоб Ван Вервен, профессор океанологии Принстонского университета, прошел многоступенчатый отбор, а потом его учли многому, не только вождению батискафа. Он был уверен, что сумеет обезоружить любого человека из экипажа лодки, поскольку тот неизбежно будет далеко не в лучшей форме после нескольких лет заточения в этих сырых отсеках. Во всяком случае, среди членов экипажа «Вихря» Ван Вервену могли противостоять только старший офицер Мбойе да Рональд Пеккола, полковник корпуса космической пехоты, которому, как говорится, сам Устав велел. Было даже хорошо, что Реджинальда не отпустили, иначе за парнем пришлось бы присматривать, а это рассеивает внимание.