Тут подруги и решили провести предстоящую ночь, высушить промокшую одежду и привести себя в порядок. Уже имея неприятный опыт в похожей ситуации, костёр решили не разводить. Мокрую одежду разложили прямо на камнях. А для того, чтобы не замёрзнуть, закутались в огромное шерстяное одеяло, предусмотрительно захваченное Адионой, и к счастью, оставшееся почти сухим в ее дорожной сумке.
К великой радости девушек, с завёрнутым в полотенце горшочком в сумке Треллии ничего не случилось. Вода Жёлтокаменного ручья так и не попала под крышку, старательно прижатую огромным узорчатым полотенцем. Плотно поужинав, девушки тут же уснули, завернувшись в одеяло.
Ночь накрыла своим чёрным крылом и лес, и поляну, и причудливые нагромождения жёлтых камней. Непроглядная тьма окутала всё вокруг. Даже Луна, единственный желтый глаз Ночи – и та была скрыта от мира за густою пеленой тёмно-серых грозовых туч, неизвестно откуда прилетевших, но по-хозяйски бесцеремонно закрывших собою всё небо. Ни звёздочки, ни самого тонкого лучика луны не проглядывало сквозь мрачную и холодную стену, отделившую бренный земной мир, населённый разнообразными и удивительными существами, от бескрайних небесных далей, уходящих в бесконечную неизвестность космоса.
Гроза началась внезапно. Яркая вспышка молнии всего на мгновение осветила лес, выделив в нем каждый листик, каждую травинку. А всего через мгновение после этого на землю рухнула тяжёлая и холодная лавина дождя. Будто сотни маленьких барабанщиков затрещали по опавшим осенним листьям, по камням и веткам деревьев. И следом за этой барабанной дробью небо разорвалось тяжёлой раскатистой канонадой грома. Гром прогремел где-то рядом, разбудив девушек. Окончательно прогнав остатки сна, Адиона почувствовала, как, сжимаясь в комочек от беспощадно наступавшего холода, всё сильнее и сильнее дрожит мелкой дрожью её подруга.
Всю ночь была гроза, и лишь под утро, когда стало светать, барабанная дробь дождевых капель стала звучать всё тише и тише. Вскоре дождь кончился. Адиона по-прежнему прижимала к себе трясущуюся мелкой дрожью Треллию, стараясь согреть её, но бледное лицо и горячий лоб девушки говорили о том, что болезнь уже так просто не отступит.
– Потерпи, потрепи, я сейчас, – девушка бросилась собирать всё, чем можно было укрыть и согреть подругу. Чудесный плащ, подаренный Фили ей Бейсс Треллии, был насквозь мокрым и совершенно не годился в качестве согревающего средства, но, к счастью, такой же плащ Аминель, лежавший на самом дне её дорожной сумки, остался совершенно сухим. В него и укуталась дрожащая от холода Треллия.