Природа, словно проверяла их на прочность. После уморительно жаркого лета, без какого либо намёка на осень, наступила зима, при том, такая холодная, каких не помнили даже старики. А следующим летом весь урожай уничтожили насекомые, которых в этих краях раньше никогда не видели. Как говорили взрослые, эти насекомые раньше обитали только в Африке, но из-за наступившего глобального потепления распространились почти по всему земному шару. Голод, холод и разруха. Летние дожди смывали всё, разливаясь реками, а град величиной с футбольный мяч доламывал оставшееся.
Однажды мальчик спросил у отца: «Если все неприятности пришли к нам из Африки. Может там теперь никаких проблем не осталось?»
Отец посмеялся наивности сына, но после, недолго подумав, собрал семейный совет.
В их семье все основные решения принимались сообща, именно так постановил дед, который был прирождённым педагогом.
Он сказал: «Пять лет, это возраст, когда ребёнок становится личностью и получает право голоса. Он должен понимать свою ответственность и вклад в общее дело. Только так можно вырастить лидера».
В тот момент отец не стал спорить, ведь с кем, если не с детьми ему советоваться.
«Семейный совет постановил, пакуем чемоданы и отправляемся в Африку»,– подвёл итоги голосования дед.
Родственников у их семьи не было, и они не держались за место. Вчетвером они убегали от наступающей со всех сторон воды в Африку.
«Да, там песок,– Аргументировал свой выбор на голосовании дед,– но ведь и там живут люди, там тепло и не будет потопов, если даже весь мир утонет, то хоть часть Африки останется».
Слова деда оказались пророческими. С немногими выжившими они оказались на, возможно, последнем островке суши.
Жизнь их сильно отличалась от той, которую они оставили за стеной из дождя и снега. Она была тяжёлой.
В лесу они собирали ягоды и грибы. В реке была вода. В прошлой жизни они б её и пить не стали, но сейчас почти привыкли. Первое время болел живот.
«Подлец – человек, ко всему привыкает, не я это сказал, а великий…– любил говорить дед, и каждый раз пытался вспомнить его имя, но не мог и поэтому продолжал,– в общем, с великими людьми не поспоришь. Не зря же о них книжки пишут».