Ржавую металлическую дверь без глазка, поцарапанную снизу доверху открыла какая-то женщина с ярким безвкусным макияжем на лице. Все вместе они прошли внутрь и увидели лежащую на диване Зарину.
– Рэги, Вика, вы пришли, как я рада Вас видеть! – и она протянула руки, чтобы обнять их.
Из кухни вышел голый по торс мужчина. На его теле синели бледные зоновские татуировки. Он курил какую-то дешёвую сигарету.
– Это они? – спросил он у Зарины и оглядел с ног до головы девчонок.
– Это мои девочки, – ответила Зара, и вскочив с дивана, кинулась на шею Регине.
– Ну идём тогда выпьем, познакомимся, – зонщик позвал их на кухню.
– Нет, нас такси ждёт, мы сейчас поедем, – сказала Вика.
– Куда ты поедешь? – угрожающе повысил голос мужик.
– Не бойтесь, девчонки, – сказала потрёпанная жизнью женщина, – сейчас уедете. Идёмте только поздороваемся с хозяйкой квартиры. А то приехали в гости и даже никого не поприветствовали, нехорошо получается.
Она схватила Регину и Вику под руки и увлекла за собою на кухню. Там несколько типóв уголовного вида играли в карты и пили водку вместе с какой-то старой замызганной проституткой. Среди прочих Регина увидела Шершня. Он был новым парнем Зарины, на районе его знали, как пробитого наркомана, уже отсидевшего 2 раза за кражу.
Она очень быстро поняла, что их не собираются выпускать отсюда. Уголовники словно профессиональные психологи разложили девочек на раз два и вскрыли их души наизнанку. Заезженные проститутки помогали им усыпить бдительность и подливали дешёвое пойло в гранённые стаканы. Сначала выпили за знакомство, потом за счастливое будущее, потом за достаток и денежный мешок. В общем, за всё то, чего явно не хватало собравшимся на этой блат-хате.
«Валить тебе надо отсюда, моя Baby! Ничем хорошим, как я и говорил, это не закончится. Вас сюда заманили точно не затем, чтобы забрать подругу», – шептал голос в голове Регины.
– Какой у тебя красивый телефон! – вдруг сказала старая блядь и протянула руку к IPhonе-у девочки, – кто тебе такой подарил?
Регина отдёрнула руку вместе с телефоном и вскочила с грязной табуретки, обляпанной краской.
– Я сейчас вернусь, только схожу в туалет, – сказала она и выбежала из кухни.
Подняв с дивана Зарину, она увлекла её в жёлтый, с отваливающейся со стенок штукатуркой сортир. Закрыв за собой дверь и, не обращая внимания на спёртую вонь ссанины, начала трясти подругу за плечи: