–Надо найти что-нибудь на роль рычага и вытащить CVR,– прагматично рассудил второй пилот, по уже ставшему привычным обыкновению обратив на меня не больше внимания, чем слон на самозабвенно тявкающую Моську, – помоги мне, вдвоем мы приложим необходимое усилие и «ящик» поддастся. Быстрей, снег кончается, надо срочно уходить.
ГЛАВА XI
Прежде чем речевой самописец был извлечен из образовавшейся воронки, нам пришлось изрядно повозиться с импровизированным рычагом из обломка фюзеляжа, и когда «черный ящик», наконец, оказался на поверхности, я почувствовала себя до такой степени, разбитой и уставшей, будто всю ночь напролет разгружала вагоны с углем. Интенсивность осадков, тем временем, и вправду ощутимо поуменьшилась, плотно затянутое снеговыми тучами небо понемногу прояснялось, а окружающие долину горные вершины отчетливо проступали из густого белесого тумана. Наш самолет потерпел крушение в достаточно труднодоступном месте, но я не сомневалась, что при нынешнем уровне развития спасательной техники, первая поисковая группа появится здесь совсем скоро. По большому счету, я ничего не имела против того, чтобы в последний раз краем глаза взглянуть на живых людей, однако, второй пилот разбившегося авиалайнера придерживался диаметрально противоположной точки зрения. Урмас явно спешил, а его порывистые, торопливые движения с каждым мгновением становились всё более резкими и нервными. Я принципиально не желала ассистировать в выведении из строя радиомаяка и прочем сокрытии улик, резонно полагая, что с меня и так довольно сделок с совестью, но мое мнение заботило Урмаса примерно в той же мере, что и осла формула философского камня, и, по всем признакам, гораздо больше его беспокоили боли в запястьях. В моменты особо сильного напряжения, на лбу второго пилота выступали мелкие бисеринки пота, но в серо-зеленых глазах тут же вспыхивали яркие огоньки непоколебимого упорства, и я невольно понимала, что во имя своей безумной цели этот человек сейчас способен голыми руками свернуть горы, а возможно, также и шею тем, кто отважится встать у него на пути. Учитывая, что кроме меня в пределах досягаемости больше никого не наблюдалось, я благоразумно не стала лезть в бутылку, хотя объективно и сознавала, насколько глупо выглядит мой страх перед жестокой расправой за неподчинение. Это ж надо вообще такое придумать: двое покойников кардинально разошлись в позициях по ключевым вопросам текущей повестки дня и передрались прямо среди изуродованных останков пассажиров – вот уж где точно ад кромешный!