Зато учусь на одни пятерки, понимаю даже химию и геометрию (математичка называет нашу маленькую секту «избранными»). А не забивают меня только потому, что всем даю списывать, даже Наркоше. Да-да, я еще и отказывать не умею. Если бы хоть раз отказала, гнобили бы вместе с Тормозком. Нет уж, не выдержу, пусть лучше буду «страшилой, зато умной», чем в одной упряжке с этим странным парнем. Мне кажется, у него какое-то отклонение, может быть, аутизм или что-то вроде этого.
Однажды на уроке ИЗО я забыла подписать свой рисунок. Все знают, что я неплохо рисую и вообще мечтаю стать художником. Особенно люблю изображать животных – всяких осьминожек, дельфинчиков, морских котиков. У меня есть свой паблик во «Вконтакте», где я выкладываю нарисованные на графическом планшете иллюстрации и придумываю комиксы. Иногда рисую одноклассников, потому что они просят; может, меня уважают еще и за это? Кирюшина, кстати, тоже рисует неплохо, но этого никто не замечает, ведь все привыкли считать ее тупой. В общем, после урока биологии я вдохновилась и нарисовала всяких головоногих моллюсков, а на следующем уроке изочка показала мою работу всему классу:
– Очень даже недурно. Один минус – не подписано.
И я еще ничего не успела сообразить, а Тормозок, который в этой ситуации совсем не стормозил, подошел к учительнице и забрал рисунок себе.
– Ну надо же! Скворцов, я бы и не подумала, что ты художник! – даже с некоторым восхищением проговорила Маргарита, указка из рук выпала, казалось, она потеряла дар речи. А Тормозок, не сказав ни слова, уселся за последнюю парту рядом со своей новой соседкой Кирюшиной, и положил мой рисунок к себе в рюкзак! На уроке я промолчала: мне было почему-то неудобно; а на перемене подошла к этому ненормальному аутисту, который опять смотрел в окно, слушал музыку и вообще был на своей волне.
– Эй, Скворцов, что за дела? – я достаточно грубо вытащила из его ушей наушники. Он невинно захлопал длинными густыми ресницами (вот зачем мальчику такие?)
– Это был мой рисунок! Почему ты его присвоил? – во мне все кипело от негодования.
Тормозок порылся в рюкзаке и молча протянул мне уже изрядно помятый альбомный лист.
– На фиг ты это сделал? – повторила вопрос я.
– Просто… Красиво, – тихо ответил он, надел наушники и отвернулся. Ну больной человек! Наркоша подошел к изочке и сказал, что это вообще-то не Тормозок нарисовал, а Страшила. Это был первый и, наверное, последний раз за восемь лет совместной учебы, когда я разговаривала с аутистом Скворцовым.