– Даешь задний ход?
– Чего мы добиваемся? Выходные дни, снега на улице – завались, наконец-то пришла настоящая зима. А мы делаем дубликаты ключей, торчим у подвалов…
– Ему может понадобиться помощь, – перебил я Ярика.
– Кому?
– Тому человеку, который остался в подвале.
– Гарик, да с чего ты взял, что там кто-то есть?
– Либо есть, либо нет. Третьего не дано. Проверим. Моть, рискнем?
Мотька посмотрел на Ярика, вздохнул и положил на снег коньки.
– Спускаемся.
– Ярик, оставляем тебе коньки и клюшки. Посторожи.
Ярик не стал нас ни в чем разубеждать. Спокойно взяв наши вещи, он отошел к забору и присел на узкий выступ.
Мы с Мотькой спустились вниз и шагнули в темноту подвала. Сразу включили фонарики, осмотрелись. В помещении находилось три дверных проема. Мне на ум моментально пришел отрывок из стихотворения Чуковского.
«Вдруг из маминой из спальни,
Кривоногий и хромой,
Выбегает умывальник
И качает головой…»
Я, конечно, не рассчитывал, что из какого-нибудь проема выскочит кривоногий умывальник, но должен признаться, ощущения были схожи с теми, что я испытывал, услышав впервые стих «Мойдодыр». Лет мне было столько же, сколько сейчас Вере, и я здорово перетрусил, когда мама (а она всегда читала стихи с выражением) дошла до этого жуткого момента про кривоногого и хромого.
С фантазией у меня всегда был порядок, поэтому я сразу представил оживший умывальник с огромной головой. Несколько дней в ванную комнату заходить боялся, всё мерещилось, включу воду, а у раковины вырастет голова и начнет на меня орать.
Вот и сейчас я стоял в дверях, щурил глаза, и был готов в любой момент рвануть на улицу.
– Подвал большой, – сказал Мотька. – Предлагаю сначала свернуть налево.
– А чем здесь пахнет? Ты чувствуешь?
– Какой-то кислятиной.
– Тошнотворный запах. У тебя жвачка есть?
– Не-а, – Мотька сунул руку в карман. – В другой куртке осталась.
– А моя жвачка в рюкзаке.
– Гарик, осторожно, на полу стекло.
– Вижу.
– Ты обратил внимание, что в самом подвале нет следов крови.
– Они есть, просто мы их не видим. Темно же.
– Да нет, – возразил Мотька. – Я направлял свет на пол.
– На черном полу трудно увидеть пятна крови.
– Не веришь? Давай вернемся и посмотрим еще раз.
Мы вернулись. Я придирчиво осматривал пол, Мотька переступил порог и стал светить на ступеньки.
– Гарик, кровь только на лестнице.