Я родилась в городе Сальске Ростовской области. Мой папа Андраник родом из Армении, мама Джемма – из Грузии (она тоже армянка, но ее семья жила в Грузии, в армянском поселении). В Сальск они оба приехали учиться (мама – на врача, а папа – на инженера-радиотехника), а потом остались там жить.
Мама училась в медицинском училище вместе с папиной сестрой – моей тетей. Она и познакомила родителей. Они быстро полюбили друг друга, поженились, мама забеременела, и ей пришлось оставить учебу.
Мне было полтора года, когда родился младший брат. У мамы были тяжелые роды – брат родился слабеньким, папа работал, и она не могла справиться с двумя детьми сразу, поэтому меня отправили в Грузию к бабушке с маминой стороны. Год я жила с ней и маминой сестрой. Это событие меня сильно травмировало. Я очень скучала по родителям, горевала, думала, что меня бросили. Помню, как лежала прямо на земле, перед домом бабушки в Грузии и говорила: «Меня бросила мама». Я не хотела вставать, несмотря на то, что меня пытались поднять, убрать с дороги. Когда вспоминаю эту историю, на глазах накатываются слезы.
Бабушка и тетя старались меня утешить. У тети долго не было своих детей, и она относилась ко мне как к дочке. У нас до сих пор с ней очень близкие отношения, даже ближе, чем с мамой. Я помню, как после долгого расставания с родителями мама позвала меня, хотела обнять, а я не пошла, потому что уже привыкла быть с тетей. Мама рассердилась: я же ее ребенок. Снова позвала меня, но и в этот раз ничего не вышло. Она сильно разозлилась. Мне понадобилось время, чтобы снова ее признать.
Уже будучи взрослой, я общалась с одним из своих клиентов, который занимался психологией. Мы обсуждали что-то, не имеющее отношения к этим событиям. Тогда он предложил мне прийти к нему на консультацию. Я решила воспользоваться случаем и проработать свой триггер. Он провел со мной несколько сессий арт-терапии, на которых выяснилось, что те события стали причиной детской психологической травмы. Он просил меня закрыть глаза и представлять разные моменты из прошлого. Я вспомнила ту ситуацию и разрыдалась. Выяснилось, что всю жизнь я пытаюсь найти маму, которая отправила меня жить в Грузию.
Эта история влияет на меня и по сей день. Я до сих пор боюсь потеряться в незнакомом месте. Это не топографический кретинизм: я могу ехать с навигатором и в какой-то момент сбиться с пути. У меня есть понимание, что навигатор перестроит маршрут и я доеду до нужного места, но все равно испытываю сильный страх. Мне кажется, это и есть последствия травмы.