Интернатуру я всю прошёл, экзамен сдал, оставалось закончить лишь некоторые формальности – уволиться и рассчитаться. С увольнением никаких проблем не предвиделось, хе хе… это остаться было бы проблемой – места хирургов в больнице были, но туда брали только "по блату" – и мне моментально "включили зелёный свет на всех перекрёстках".
Я уже обегал почти все инстанции с обходным листом, но в бухгалтерии возникло неожиданное препятствие.
– На вас за март месяц не подавали табель, – объявила мне пожилая объёмная расчётчица, постоянно жуя квадратными губами. – И я поэтому сейчас не могу вас рассчитать.
– Какой табель? – не сразу сообразил я. – Ах, табель… но это ничего, рассчитайте без табеля.
– Это как? Вам за март вообще не ничего не насчитали и не начислили.
– Я знаю… – заторопился я. – Понимаете, там начислять нечего! Поэтому давайте обойдёмся без марта – просто рассчитайте меня сейчас, как есть, и я пошёл…
– Это как же? Вам что, не нужны деньги? – несимпатичная бухгалтерша недоверчиво оглядела меня из-под очков и судорожно жевнула толстыми губами, как будто крупная навозная муха.
– Нет, не нужны, не только за март, а вообще не нужны! – воскликнул я. – Не надо мне вообще никаких ваших денег… – я едва удержался, чтобы не добавить "тётенька".
– Это не мои, а ваши деньги, молодой человек, – фыркнула та. – Не говорите ерунды, не надо строить из себя миллионера – несите табель, я вас за пять минут рассчитаю, пойдёте в кассу, получите всё до копеечки.
– Ой… с табелем как раз проблема… уже четыре месяца прошло!
– Ну, ничего, вы где тогда находились, в каком подразделении?
– В детской поликлинике… нас сняли на грипп…
– Ну вот, подойдите туда, напомните. Обратитесь к Людмиле Сергеевне, к Большаковой, она подписывала табели. Быстро сбегаете и вернётесь, а то у меня обеденный перерыв начнётся.
– А нельзя пока просто подписать мне обходной лист? – взмолился я в тщетной надежде.
Видит бог, больше мне ничего не нужно от неё было!
– Вот рассчитаю я вас, и подпишу, как положено! – объявила неумолимая расчётчица. – Идите к Большаковой, идите, не теряйте времени.
С подгибающимися коленями я вышел ни жив, ни мёртв…
Несмотря на способность быстро соображать, весь ужас моего положения только сейчас дошёл до моего сознания. Беда не в том, что я не ходил на вызова и не писал в амбулаторных картах. В регистратуре существовал специальный журнал вызовов, и, уходя туда, необходимо было каждый раз в этом журнале расписываться. Чего я, разумеется, не делал в течение всего марта месяца!!