Кузембаев заметно поскучнел и насупился. Кажется, он ожидал от меня чего-то другого – чего, я никак не мог понять. Какое-то время он зловеще листал мой военный билет, затем комсомольский.
– Почему у вас членские взносы с августа не уплачены?!
– По причине отсутствия в медсанчасти комсомольской организации, товарищ капитан!
– Как? Как это «отсутствие комсомольской организации?» По штату положена!
Я объяснил, что сразу же по приезду хотел встать на учёт в первичке, как член ВЛКСМ, но, к своему удивлению, не обнаружил во всей медсанчасти не только первичной организации, но и самого ВЛКСМ со всеми его шестью орденами…
– Непорядок, – суровел Кузембаев. – Партийная организация есть хоть?
– Не могу знать, товарищ капитан! В глаза, по крайней мере, нигде не бросилась…
– Без партийной организации никак нельзя, – покачал головой мой собеседник (в данном случае – командир). – Ничего, в войсках заплатите… там и зарплата повыше будет, особенно на «точке»… в войсках у нас сохраняется уставной порядок.
В последнем сомневаться не приходилось. За спиной капитана под портретом Горбачёва на стене висел стенд с какими-то самодельными таблицами и графиками, любовно начертанными чёрной и синей тушью. Над ним было написано огромными красными буквами: «ЭКРАН ПОКАЗАТЕЛЕЙ БОЕВИТОСТИ ПАРТИЙНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ в\ч №…»
Обе кривые круто и неудержимо взмывали ввысь, как истребитель с вертикальным взлетом.
– А это что?
Кузембаев начал листать мой паспорт.
– Что за запись такая? «21 апреля 1989 года в ЗАГС гор. Н… Узбекской ССР зварегистрирован брак с гражданкой Двоекуровой Еленой Дмитриевной, 1965 года рождения». Вы что, zyablikov – только что женились, что ли?!
«Штирлиц, вы с ума сошли»… – примерно с таким выражением лица на меня сейчас смотрел Кузембаев. В безжизненных глазах его что-то загорелось – какое-то человеческое выражение, наконец.
– Женился, товарищ капитан. Месяц назад расписались.
– И… как же теперь? Вас же призывают…
– Ну как… призывайте, я готов.
– А… жена?
– Что «жена»? Если любит- дождётся жена, товарищ капитан.
С минуту мы с Кузембаевым смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова. Его взгляд сделался детски-любопытным. Он изо всех сил старался понять, что происходит – неужели я и вправду такой беспросветный идиот, или всё же прикидываюсь. Я отвечал ему не менее чистым, детским, непорочным взглядом – примерно таким, каким солдат Швейк смотрел на поручика Лукаша.