«Может встретимся, поговорим?»
«В этом городе мы проездом
И на поезд уже спешим,
Я давно вдова, не невеста».
* * *
Мне всё время казалось,
Что увижу и задохнусь…
Ничего, ничего не осталось.
Я жива и этим горжусь.
«Мама, кто это? Он красивый!»
«Он никто. И зовут никак.
Он просто пятак фальшивый,
И против меня – слабак».
* * *
Хорошо, что тогда я не умерла,
А ведь хотела, а ведь могла…
Ах, какая была зима!
Всю душу выморозила,
Виновата, видно, сама,
Что такую судьбу выпросила.
Так хотелось счастливой быть,
Вечной девочкой в платье ситцевом,
По реке жизни неспешно плыть
И по небу летать с птицами быстрыми.
Но у счастья короткий век,
Да и платье уже истлело,
Стал неспешным мой быстрый бег,
День к закату – вокруг потемнело.
«Жили долго они и счастливо
И умерли в один день,
И небо им было в алмазах».
А в жизни – тень на плетень.
Одиночество – наказание,
Тяжкий крест несу, волоку,
Одиночество – испытание
Молодому и старику.
Я прошла с ним по жизни под руку,
Скоро-скоро и мой закат,
За собой потащу, за ворот,
Там в музей сдам, как экспонат.
Чтобы ты по земле не шлялось,
Не ловило сетью добычу,
Чтобы с другими так не игралось,
Я свободу твою ограничу.
А пока садись – погорюем,
Вина выпьем, споём, станцуем,
Зиму осенью разрисуем,
Все мечты мои упакуем
И туда, вдвоём, покочуем.
Если родина скажет надо,
Вэдэвэшник ответит: «Есть».
Крылатая гвардия – это не стадо,
Что готово в фонтаны лезть,
Разбивать кирпичи о череп,
В пьяном угаре матом орать.
Вэдэвэшник дружбе армейской верен,
Голубые береты – армии знать.
Когда вижу поганцев – стыжусь,
Кем ты был в элитных войсках?
ВДВ – не синоним «нажрусь»,
ВДВ – седина на висках
От тяжёлой работы в небе,
От потерь друзей на войне,
Ты готов на воде и хлебе,
Ты готов по колено в дерьме,
За друзей, за чистое небо,
За сиянье любимых глаз,
Чтобы вдоволь воды и хлеба,
Ты же знаешь: «Никто, кроме нас».
Я завидую тем, кто в небе
Парашютные стропы натягивает,
Кто утюжит пыльные степи,
Кто по плацу вышагивает.
Не бывает вэдэвэшников бывших,
Мы навеки и навсегда
Голубой тельняшкой согреты,
И плевали мы на года.
Соберёмся, своих помянем
Без громких и пышных фраз,
«Синеву» непременно затянем,
Мы – Войска Дяди Васи.
«Никто кроме нас».
Запутавшись по жизни,
Настрадавшись,
Отправилась я за советом
В монастырь,
Упала в ноги я к седому
Старцу:
«Отец родной, меня ты рассуди».